Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

По мнению Гизо, и Меттерних, и Мадзини могли привести страну к катастрофе. Французский министр был убежден в том, что с господством Австрии итальянцы не желали больше мириться. Для Гизо был совершенно очевиден в будущем уход австрийцев с территории Италии и независимость этой страны. Однако Гизо считал, что не следовало торопить события, то есть ставить вопрос о немедленном освобождении Италии от австрийского владычества. Задачу правительства Пия IX французский министр видел в том, чтобы подготовить страну к этому событию путем постепенного реформирования всех сторон итальянского общества.

Тем временем в Швейцарии с начала 40-х годов XIX века назревала гражданская война. На тот момент французское правительство придерживалось принципа невмешательства во внутренние дела этого суверенного государства. Французский король Луи-Филипп, который несколько лет прожил в Швейцарии, считал, что «швейцарским народом правит дух радикализма, он вечно вынашивает планы создания великого государства. В период кризиса швейцарцы неспособны выйти из него самостоятельно и создать свое правительство. Порядок в стране устанавливается только благодаря вмешательству иностранных держав»[922]. Луи-Филипп в беседах с Гизо советовал своему министру «не вмешиваться во внутренние дела Швейцарии, равно как и не допускать подобного вмешательства со стороны других государств»[923].

Гизо испытывал особое отношение к Швейцарии. В этой стране прошла его юность: с 1799 по 1805 год он жил с матерью и братом в Женеве, там же обучался сначала в гимназии, а затем в Женевской академии и частном пансионе пастора Дежу. Гизо называл Женеву своей интеллектуальной колыбелью. Вместе с тем на события, происходившие в Швейцарии, как, впрочем, и в любой другой стране в период своего министерства, Гизо смотрел глазами политика и историка. Прежде чем оценить современную ему ситуацию, этот политический деятель углублялся в историю страны, пытаясь в прошлом отыскать корни конфликта. С помощью такого анализа он не только принимал конкретное политическое решение, но и делал прогнозы относительно будущего развития событий. Так, он считал политической ошибкой швейцарских радикалов, «увлеченных примером Французской революции», создать в стране единую и неделимую республику. По мнению Гизо, это было совершенно чуждо географии и истории этого народа, отличавшегося по национальностям, языку, обычаям и традициям.

В силу географических особенностей Швейцарии (естественные преграды, такие как горы и озера, препятствовали созданию единого централизованного государства) Гизо считал конфедерацию идеальной формой правления для этой страны. Идею создания республики он называл «политическим плагиатом», «революционной манией», вызванной необходимостью провести необходимые реформы для того, чтобы избавиться от злоупотреблений старой администрации. По мнению французского министра, перенесение республиканской формы правления на швейцарскую землю подвергло бы серьезной опасности независимость кантонов. В обоснование своей точки зрения Гизо привел события войны 1798–1803 годов, когда «страна впала в состояние полной анархии. Прежние правительства были сметены, а новые еще не пришли к власти. Нигде учреждение нового правительства не проходило столь сложно, как в малых государствах, где бушевали страсти и местные интересы. После такой неудачной попытки создания единого государства потребовалось вмешательство иностранной державы, чтобы восстановить мир в стране»[924].

Гизо высоко оценивал деятельность Наполеона I в умиротворении швейцарского народа. В частности, примером «разумной, честной и твердой политики» Гизо назвал подписанный 20 февраля 1803 года при участии французского императора договор, учредивший Гельветическую конфедерацию и установивший независимость кантонов и кантональных правительств. По его мнению, благодаря реформаторской деятельности Наполеона, в Швейцарии наступил двенадцатилетний период порядка и процветания, продолжавшийся до 1815 года. Падение Первой империи во Франции привело к тому, что в Швейцарии возобновились внутренние распри, которые удалось остановить только при помощи иностранного вмешательства.

На Венском конгрессе правительства союзных держав гарантировали Швейцарии нейтралитет, а принятый 7 августа 1815 года Федеральный договор заменил Акт о посредничестве, изданный пожизненным консулом Бонапартом 19 февраля 1803 года. Этим документом и руководствовался Гизо в проведении своей швейцарской политики.

Он считал, что Швейцария в одностороннем порядке не имела права вносить изменения в данный документ — это было возможно лишь на общеевропейском конгрессе. Вместе с тем он признавал, что настало время внести определенные изменения в федеральный пакт. По его мнению, при сохранении конфедерации и независимости кантонов для более эффективной работы центральной власти необходимо было расширить ее компетенции.