Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Формирование активного правительства Гизо назвал ключевой проблемой, которую предстояло решить понтифику. Для этого, по словам министра, необходимы были опыт и смелость. Как опытный министр, Гизо советовал Пию IX проводить консервативную политику. «Мы — решительные консерваторы. Именно потому, что Франция прошла через революционные потрясения, французское правительство чувствует особую ответственность за установление в обществе порядка, соблюдение законов, принципов, уважение традиций, власти — всего того, что обеспечивает стабильность общества»[909], — сообщалось в очередной депеше министра своему послу в Италии. Под консервативной политикой Гизо понимал проведение умеренных реформ в стране. Помимо того что эти реформы следовало провести как можно скорее, Гизо также рекомендовал понтифику четко определить ту грань, за которую не следовало переступать в реформировании общества, ибо в противном случае катастрофа была бы неизбежной. В этом министр видел «искусство управления» обществом.

За год пребывания у власти Пий IX добился некоторых успехов в реформировании итальянского общества. Так, была организована гражданская гвардия, определены компетенции различных департаментов, опубликован бюджет на 1846 год, учрежден Римский муниципалитет. Правительство понтифика предоставило прессе большую свободу, отменило цензуру, приняло декрет о железных дорогах, провело либерализацию таможенных тарифов. Кроме того, были созданы комиссии, рассматривавшие вопросы по исправлению злоупотреблений юридического характера, открыты больницы в крупных городах Италии. Все эти реформы получили одобрение и поддержку Гизо. В успешном проведении первых реформ в Италии французский министр не без оснований видел заслугу своего Кабинета министров[910].

В ноябре 1847 года Пий IX торжественно открыл первое заседание палаты депутатов. Однако в речи перед депутатами понтифик подчеркнул, что этому политическому органу отводится только консультативная функция, и заявил, что к нарушителям установленного порядка будут применяться репрессивные меры. Через месяц стало понятно, что вся полнота власти в итальянском государстве так и осталась в руках духовенства.

Пеллегрино Росси неоднократно высказывал мнение о необходимости привлечения светской власти к управлению государственными делами. По мнению посла, Военное министерство и Министерство финансов, например, могли возглавить светские министры, которые стали бы связующим звеном между Папой и палатой депутатов. Французский посол считал, что введение светского элемента в управление государственными делами являлось действенным средством для того, чтобы изолировать возмутителей спокойствия и лишить их всякого влияния в стране. Гизо полностью разделял позицию своего дипломата.

Существенным недостатком всех предпринятых понтификом внутренних преобразований являлась медлительность в осуществлении задуманных реформ. Яркими примерами служит затягивание с открытием сессии палаты депутатов и организация гражданской гвардии, которая произошла в результате народного восстания, а не реформаторских усилий Пия IX, который, напротив, откладывал ее создание. Гизо по этому поводу писал: «Необходимо, чтобы Папа решился, наконец, произвести все необходимые реформы, довести их до конца, и затем вернуться к отправлению своих обыденных обязанностей согласно установленным законам»[911]. В то же время Гизо считал, что в независимых итальянских государствах только правитель определяет, какие реформы и в какой мере он должен проводить. По мысли Гизо, каждый правитель должен принимать решения самостоятельно, без какого-либо давления извне. «Вот вся цель нашей политики. Только такая политика соответствует интересам Франции, является единственно хорошей и достойной ее. Я провожу эту политику изо дня в день. Я не ищу успеха у публики, не раздуваю газетной шумихи, не тешу свое тщеславие. Я прилагаю все усилия к тому, чтобы эффективно вести межправительственные переговоры, не посвящая общественность в детали с тем, чтобы не повредить делу»[912], — объяснял Гизо.

Политическая ситуация в Папском государстве обострилась в июле 1847 года: под предлогом защиты интересов Австрийской империи канцлер Меттерних приказал ввести войска численностью 25 000 человек на территорию, граничащую с государством понтифика. Небольшие города Италии были заняты австрийскими войсками. Гарнизон крепости Феррары был усилен до такой степени, что комендант заявил, что у него не было больше места для размещения дополнительных войск. Французский посол Росси не исключал того, что этот шаг австрийского правительства мог быть воспринят итальянцами как открытая интервенция[913].