Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Тьер был убежден, что французская корона и правительство Сульта — Гизо подменили интересы Франции в Испании интересами Орлеанской династии. Интерес Франции в Испании, по убеждению политика, заключался в постоянном сохранении мира на Пиренеях, в том, чтобы не пришлось одновременно сражаться на два фронта — на Рейне и на Пиренеях. Признание и защита либеральной революции в Испании — еще один интерес Франции в Испании, по мнению Тьера. Но французское правительство подменило эти внешнеполитические задачи Июльской монархии принципом семейного родства между французским и испанским королевскими домами. По убеждению Тьера, принцип семейного родства был очень хрупким для сохранения международной стабильности и вызывал постоянные беспокойства в европейских Кабинетах.

На наш взгляд, А. Тьер был прав, критически оценивая проблему «испанских браков» и ее итоги для Франции. Однако сложно согласиться с его утверждением, что «испанские браки» могли спровоцировать войну с Францией, тем более франко-испанскую войну. К тому же он не прояснил, с кем могла воевать Франция на Пиренеях — с Испанией или Великобританией.

Французское и английское правительства все больше отдалялись друг от друга. Не желая оказаться в международной изоляции, Франсуа Гизо переориентировался на сближение с континентальными державами — Австрией Меттерниха и с Россией Николая I. Но этот курс был заявлен тогда, когда многие французские либералы стали выступать против союза с абсолютистскими правительствами. Такой позиции в немалой степени способствовало насильственное присоединение Кракова к Австрийской империи, с которым в 1846 году примирилось правительство Гизо. Захват вольного города Кракова был, между прочим, прямым нарушением Венского договора 1815 года.

Как и Адольф Тьер, Франсуа Гизо считал, что интересы Франции распространялись на такие страны, как Испания, Северная Италия, Швейцария и Бельгия, которые по его образному замечанию образовывали «пояс» Франции[899]. Поэтому представляется вполне логичным, что после заключения «испанских браков» и обеспечения французских интересов в Испании, министр иностранных дел Июльской монархии Ф. Гизо уделил особое внимание политическим процессам в Италии и Швейцарии — странах, граничивших с Францией. Поэтому Италия и Швейцария заняли центральное место во французской внешней политике в последние годы существования режима Июльской монархии.

В июне 1846 года умер Папа Григорий XVI — глава небольшого по размерам Папского государства, и его место занял Пий IX. По воспоминаниям Гизо, эти события «вызвали огромный энтузиазм не только в Риме, но и повсюду в Италии, во Франции, в других европейских странах»[900]. Дело в том, что Папа Григорий XVI (1765–1846) был крайним реакционером и противником любых реформ, а в 1832 году он даже опубликовал энциклику «Mirari vos», в которой осудил доктрину либерализма. Вместе с тем Папское государство остро нуждалось в проведении политических преобразований, и поэтому с приходом нового Папы в европейском обществе связывались большие надежды.

Франсуа Гизо был в числе тех европейских политиков, кто отчетливо понимал необходимость скорейшего проведения политических реформ в Папском государстве. Будучи крупным историком, политик Гизо попытался проанализировать причины исторического отставания Папского государства в вопросах общественно-политического развития. В своих мемуарах Гизо отмечал, что Папское правительство с конца XVII и на протяжении всего XVIII века находилось вне русла европейской цивилизации. Папство постоянно пыталось уклониться от назревшей проблемы, оно стало «рутинным и робким». Гизо считал, что в итальянском обществе появилась потребность в оживлении промышленности и торговли, укреплении международных связей, в большей свободе и открытости общества. Однако Папское правительство боялось всего нового и никак не уживалось с итальянским обществом. В результате, полагал Гизо, папство оказалось оторванным от общества, чуждым ему, и потеряло всякий авторитет[901].