Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

Другой формой оппозиционного движения, не предусматривавшего насилия, было проведение банкетов. Особенно это было важно для активизации политической жизни в провинции, которая была далека от парламентских дебатов и центральных парижских газет. Важно отметить, что банкеты были почти единственной формой политического собрания, разрешенного при Июльской монархии. Часто это был отличный способ пропаганды, поскольку пресса пересказывала тосты, произнесенные во время этих банкетов. Поэтому газета «Сьёкль» — рупор Левой династической, с сожалением констатировала, что «легитимистская партия была на тот момент единственной, кто подавал какие-то признаки политической жизни. После завершения парламентской сессии депутаты от легитимистской партии возвратились в провинции, вступили в контакт со своими доверителями и черпали в этих общественных связях новые силы для продолжения своего дела во время следующей парламентской сессии»[446]. Авторы либеральной газеты жаловались на то, что «депутатов, с которыми сторонники революции хотели бы связать свои надежды, нельзя было удостоить подобной похвалы»[447]. Действительно, в то время позиции легитимистов были наиболее прочными на юге Франции, поскольку именно там у них было много сторонников. В 1836 году самый крупный банкет легитимисты провели в Тулузе. На нем собралось до трехсот человек, среди которых выделялись один из лидеров легитимистов в палате депутатов барон де Фиц-Джеймс, депутат от департамента Арьеж Дюгабэ и муниципальные советники Тулузы, в числе которых был маркиз д’Отпуль[448]. Другой банкет состоялся в Экс-ан-Провансе, где присутствовал депутат-легитимист от департамента Буш-дю-Рон Лабули, по окончании которого толпы студентов пробежали по городу с криками: «Да здравствует Генрих V! (претендент на французский престол от легитимистов. — Примеч. И.И.)»[449].

Вместе с тем либеральное издание «Сьёкль» с удовлетворением отмечало, что в большом количестве департаментов сторонники новых политических реформ готовились провести банкеты, «где пожелания амнистии, реформирования сентябрьских законов будут озвучены тысячами голосов»[450]. Такие банкеты не особенно одобрялись местными администрациями, которые, как могли, пытались запретить проведение этих банкетов. Так, например, произошло в городе Нант, где распорядители банкета уступили давлению местной власти, чтобы избежать народных волнений[451]. Основания для беспокойств были: например, 12 августа 1836 года в городе Валансэ молодые люди провели уличную демонстрацию с криками «Долой Луи-Филиппа! Да здравствует Республика! Да здравствует Алибо!»[452].

Подобные демонстрации были регулярными и повсеместными. Правительство Июльской монархии испытывало определенную озабоченность, поскольку эти выступления показывали, что непримиримая оппозиция с принятием жестких сентябрьских законов 1835 года была по-прежнему активна, и общественное мнение часто выступало на ее стороне. Так, мэр города Руан сообщал правительству: «Господин министр, мне тяжело Вам признаваться, что население нашего города переполняют чувства обеспокоенности и недоверия к центральным властям. Нельзя сказать, что большинство жителей города Руан больше не предано Королю, это было бы клеветой, но в то же время я не хочу вводить Вас в заблуждение, поскольку наблюдается некоторое брожение в умах граждан, и жители нашего большого города перестают доверять правительству»[453]. В своем письме мэр просил центральную власть проявлять большую твердость, особенно в отношении прессы. По мнению мэра Руана, именно журналисты были ответственными за создание общественного мнения в городе. Так, например, мэр сожалел, что газета «Журналь де Руан», выказавшая симпатию к террористу Алибо, не преследовалась в судебном порядке.

Однако непримиримая оппозиция была разобщена и не могла действовать сообща, поскольку имела противоположные цели и задачи. Это понимали и сами оппозиционеры[454]. Действительно, легитимисты выступали за сохранение монархии, но с другой династией, и за ограничение политических свобод, а республиканцы, напротив — за ниспровержение любой формы монархического правления и за предоставление максимально широкого спектра свобод. В этом смысле разобщенность оппозиции и ее неспособность к тесному сотрудничеству в деле борьбы с режимом Июльской монархии играли на руку Луи-Филиппу и его министрам. В то же время переход сторонников установления республики во Франции к тактике многочисленных покушений на короля при удачном исходе хотя бы одного из них мог бы в одночасье разрушить весь политический строй в стране, сложившийся в результате Июльской революции 1830 года. Это представляло, на наш взгляд, ничуть не меньшую угрозу, чем любые возможные совместные действия легитимистской и республиканской оппозиции.