Адония

Альба, Бэнсон и Симеон прибыли в Плимут на неделю позже сбежавших оборотней. Неизвестно, чем закончились бы события, если бы Альба столкнулся в порту с Адонией и дрожащим над своими пистолетами Рылом, но их корабль на пути из Бристоля в Плимут заходил в Барнстепл добирать груз. Поэтому, когда Альба ступил на мол гавани, ни Адонии, ни Рыла, ни Филиппа там уже не было. А был, если применить вполне уместную метафору, рёв невидимого подземного пламени и грозный гул небесных колоколов: отзвуки кармы, вмешавшейся в жизнь двух любящих друг друга людей.

Если карму, этот известный всем образованным людям термин индуистской мистики, понимать как эхо судьбы, отозвавшееся на накопленные до критической величины поступки и мысли, то это эхо на второй день знакомства докатилось до Адонии и Доминика.

Утренние шутники

– Славно, что ни один корабль не пришёл ночью в порт! – сказала, как только закончился крик петуха, Адония.

– Как ты определила, что не пришёл? – удивлённо посмотрел на неё Доминик.

– В противном случае за мной сразу бы прислали гонца. Есть в адмиралтействе человек, которому за это отменно заплачено.

– Не будет большой бестактностью с моей стороны поинтересоваться, кого ты с таким усердием высматриваешь в порту?

– Я думаю, Доминик, что сегодня я тебе всё расскажу. Мне нужно только с патером посоветоваться.

– Хорошо. Но мы ведь вместе сегодня отправимся в порт, верно? Мне бы не хотелось расставаться с тобой ни на минуту.

– Ох, нет, Доминик! Пожалуйста, нет! Если я встречу этого человека, то… Лучше бы тебе не видеть того, что произойдёт!

– Хорошо, Адония. Не волнуйся. Я останусь здесь и буду ждать, когда ты вернёшься.

– Прекрасно. Тогда, если ты попробуешь приготовить обед, я на полчаса заеду днём, пообедаем вместе.

– Конечно попробую! И, думаю, что удивлю тебя: я отменно готовлю.

– Тогда – до встречи? Вон мой слуга уже подкатил в нашей карете.

И Адония отправилась в порт, а Доминик поспешил посетить начинающий готовиться к долгому дню рынок.

Купив всё необходимое для изысканного обеда, художник принёс в снятую ими комнату тяжёлую корзину. (Помимо продуктов в ней лежал подарок: новенькие, женского размера, ботфорты, белые кожаные лошер-клоты и плащ.) Но, войдя в дверь, он в растерянности остановился: в комнате, которую он перед уходом запер, находились чужие люди.

– Здравствуй, Доминик! – поприветствовал художника расположившийся за их круглым столом старый монах.

И, встав со стульев, отдали едва намеченные поклоны ещё двое: похожий на рыцаря крепкий мужчина лет тридцати, и встреченный ими вчера тонконогий громила с массивными кулаками и приплюснутой головой.

– Добрый день, – поклонился в ответ художник.

– Меня можешь звать просто «патер». Я – наставник Адонии. Это – Филипп, это – Стэйк. Не взыщи, что вошли самовольно. Ситуация очень сложная.

– Адонии угрожает опасность? – быстро спросил Доминик.

– Весьма умеренная, – «утешил» его монах. – Пройди и сядь. Нам предстоит важная беседа. А времени, чтобы ты знал, очень мало.

Доминик, поставив возле дверей корзину, сел за стол.

– Адония много лет состоит в нашем братстве, – сообщил, задумчиво глядя в окно, Люпус. – Она не рассказывала тебе?

– Нет, патер. Она сказала, что должна посоветоваться с вами.

Люпус многозначительно посмотрел на Филиппа и Стэйка. Те понимающе покивали.

– А я, прошу прощения за нетерпеливость, могу узнать, что это за братство и почему Адонии угрожает опасность? Я чувствую какую-то беду, и это меня очень тревожит.

– Не только можешь узнать, сын мой, но и должен. Я буду краток. В Англии был один заброшенный замок. Сейчас там действует монастырь. Я – его настоятель. Но монастырь – только маска. Наши монахи – это тайные рыцари, которые не желают жить по королевским законам. Самые сильные и смелые, став капитанами, набирают себе способных бойцов и отправляются по свету добывать золото. К слову сказать, в подвалах монастыря сейчас столько золота, что позавидовали бы некоторые государства. На сегодняшний день у нас тринадцать капитанов, и у каждого – многочисленный отряд тренированных воинов. Приближается день, когда мы подкупим бедное городское отребье, захватим Лондон, свергнем власть короля и завладеем всей Англией.

– Зачем? – прошептал потрясённый Доминик.