Адские врата

Пришлись они точно впору, так что комар носа не подточит. Округлились глаза у хозяйки, зачмокала она, примеряясь, что бы куснуть, потом взяла метлу домашнюю – и одолела с первого раза. Черенок даже хрустнуть не успел, как оказался располовинен. Потом настала очередь корневища, лежащего возле входа. Он за несколько движений был превращён в горстку щепок.

Глаза старухи разгорелись, прямо помолодела вся.

– Ну, спасибо тебе, кузнец, за такой подарок. Проси, чего хочешь!

И тогда снова сделался Никола суровым и неулыбчивым. Тряхнул кудрями и произнёс:

– Пришёл я к тебе с просьбой, хозяйка. Скажи мне, как жену ото сна разбудить. Слыхал я, что это ты яблоко-то заговорённое передала чёрту.

Усмехнулась старуха, да радость её была такова, что удержу уже не стало:

– Так и быть, научу. Хитрости особой нет. Застрял в горле кусок. Положи Оксану к себе на колени, да не забудь лицом вниз повернуть. А потом промеж лопаток с силой и ударь! Поможет это.

Никола озадаченно почесал затылок. Уж больно лекарство простенькое.

– Не сомневайся. Не обманываю я напрасно. Если не поможет, покрой меня матом – явлюсь я, подсоблю самолично.

Кивнул кузнец, обдумывая, что дальше сказать. Щекотливая ситуация. С одной стороны, пошла хозяйка болот ему навстречу, лицом повернулась, а с другой – надолго ли её расположения хватит? Но решился-таки, через минуту спросил снова:

– А не подскажешь, как ворота в ад открыть? Надобно мне детишек своих оттуда выручить.

– Извини, чего не знаю, того не знаю, – развела руками старуха. Слава Богу, восприняла его просьбу спокойно, хоть и не помогла. – Не по моей это части. Одно скажу: на болоте нет таких ворот, о которых бы я не знала. Стало быть, здесь тебе искать бесполезно.

Пригорюнился Никола, а хозяйка, вдруг снова крутанувшись на месте, обернулась прежней красавицей и заулыбалась приветливо так, радушно. И печаль его развеять попыталась:

– Ты молодой ещё, найдёшь другую женщину, родит она тебе детей. Эка беда!

Не стал ей ничего объяснять кузнец, только головой покачал и попросил отправить его обратно к Лешему.

– Или, если не трудно, то прямо в село. Страсть как душа по Оксане болит.

– Удивляюсь я на вас, людей, – пожала плечами Кикимора. – Чем я хуже? Она, небось, после родов-то располнела да обрюзгла, а у меня кожа – кровь с молоком.

– Не понять тебе, хозяйка, – ответил Никола, – души русской. Мы ведь однолюбы.

– Кто же тебе мешает любить сегодня одну, и завтра одну… только другую?

Но, видя непоколебимость гостя, сдалась, наконец.

– Приготовься, – говорит. – Сейчас отправлять буду. Кстати, и инструменты можешь с собой взять. Сгодятся ведь они тебе, верно?

– Сгодятся, если подаришь, – согласился Никола. – Кое-чего у меня не хватает для тонких работ. Сундук твой – редкостное чудо.

– Сама знаю, – кивнула девушка. – Но скажи в конце, не робей: нравлюсь я тебе в этом обличье?

Никола задумался на секунду, потом бросил, будто украдкой, взгляд на собеседницу, окинув её при этом с головы до ног, и откровенно ответил:

– Хороша ты, спору нет. Только грудь нужно подтянуть немного, потому как на кормящую мать похожа. Висит она у тебя. Мужика нормального это отрезвляет.

Она помолчала, оценивая его слова, кивнула с улыбкой и произнесла:

– Тогда откровенность за откровенность. Из уважения к твоей матери хотела я сегодня тебя съесть. Слышала в детстве, что, поедая печень, перенимаешь чужие опыт и умения. Сама для себя никак не могу ни доказать это, ни опровергнуть. Но на всякий случай всех мастеровых людей пропускаю через котёл.

– Дикий это обычай, варварский, – отозвался Никола. – Папуасы тоже врагов ели, чтобы их храбрость к ним перешла. Лучше бы учились чему-нибудь, чтобы умом разжиться.

Девушка хихикнула, но, похоже, осталась в хорошем расположении духа.

– Прощай, кузнец. Потешил ты меня сегодня. Не припомню случая, чтобы кто-то ушёл отсюда живым в последние сто лет. Но мнения моего о людях ты не изменил.

– Не старался.

– Передавай привет матери. Умная она у тебя. Пусть заглянет как-нибудь, потолкуем. Думаю, найдётся, о чем…

– Спасибо, передам. Позволь ещё, хозяйка, совет дать, покуда ты в таком обличье юном. С прежнем-то на откровенности не тянет.

– Говори, раз начал.

– Заведи себе мужика хорошего, постоянного да делового. Будешь только бабьи вопросы решать, а остальные на его плечи переложишь. Не потребуется тебе чужую печень-то поедать. Да и то сказать, зверья в округе не хватает, что ли?

Она задумалась на секунду, потом кивнула – мол, принимаю к сведению, но обещать ничего не стану, потом показала в один из углов комнаты:

– Иди туда. Домой попадёшь…

– Без обмана? – спросил на всякий случай Никола.

– А то! – И она звонко да заливисто расхохоталась, потешаясь над его осторожностью…

13