Адское ущелье. Канадские охотники

– Это так!.. Теперь называйте меня профессиональным вором только за то, что я вам показал, как надо поступать, если вы желаете сойти за посредственных desperados, и сопровождал вас на территории, где вам предстояло действовать.

– Воспитатель и сообщник, Боб… и главарь банды.

– Как и вы были сегодня задирой, Франсуа!

– Это потому, что я был счастлив заполучить наконец этого проклятого агента… Спросите лучше Жака и Жана.

– Честное слово! Вы меня с ума сведете… Черт возьми, если я понимаю хоть что-то в том, что вы делаете и что вы от меня хотите.

– У нас есть время поболтать?

– Десять минут… Нам надо привести в порядок ноги, ставшие после этого проклятого подъема мягче, чем пакля. Только сохраните ваши маски.

– Зачем?

– Потому что это плато посещают контрабандисты и рабочие лесопилен, которые заходят выпить в Одинокий дом. Было достаточно светло, чтобы различили наши лица. И вы знаете, сегодняшнее дело вызовет шум всех чертей… и такой шум поднимется, что нас повесят без отпущения грехов, если только кто-нибудь нас видел, а потом признал.

– Возможно, Боб… возможно!

– Без отпущения грехов, говорю я вам.

– Да ладно!.. Нет такого суда, который осудил бы нас.

– Посмотрим! Однако нам надо еще раз договориться о последствиях сегодняшнего маленького фарса. Принципы, мне на них плевать! Нет ничего другого, кроме моей дружбы к вам. Вы мне сказали: надо остановить в такой-то день дилижанс, едущий из Хелл-Гэпа в Делорейн, и отнять десять тысяч долларов у одного джентльмена. В течение недели я изучал место нападения, я подготовил засаду, я включил в игру пассажиров… И всё это потому, что это была ваша идея: получить десять тысяч долларов… Попросите у меня голову президента Соединенных Штатов, и я пойду за ней. Сейчас я вам говорю, что нас повесят, если узнают… Вы полагаете, что этого не произойдет, я же утверждаю обратное… И заметьте себе, что мне абсолютно безразлично, повесят ли меня… Я начинаю к этому привыкать…

– Мой дорогой Боб! Вы – самый лучший и самый незаинтересованный из друзей.

– Э! Ради Бога!.. Я люблю вас всем своим сердцем. Это вы тоже… знаете. Так вот я говорю вам: «Берегитесь… Дело пахнет веревкой».

– Ладно, дорогой друг, – перебил Боба серьезный голос Жана. – Послушайте меня две минуты, а потом судите.

Молчавший до той поры молодой человек присел на корточки перед ковбоем, тогда как Боб сидел, прислонившись спиной к гигантской сосне и вонзив шпоры в землю.

– Эта цифра, десять тысяч долларов, ничего вам не напоминает, Боб?

– Да, черт возьми! Именно столько украл у вашего отца мерзавец Джонатан.

– Вы, как и мы, хорошо знаете, что Джонатан, или Туссен Лебёф, является одним из главных акционеров «Кооперативного общества».

– И более или менее признанный глава контрабандистов в Черепашьих горах, с Джо Салливаном, отшельником из Одинокого дома, в качестве компаньона.

– Действующими, как один, так и другой, при пособничестве полковника Фэрфилда, главного агента таможни.

– Мы вместе узнали эти секреты, мой дорогой Жан, и я не вижу, как они связаны с нашей операцией.

– Пока вы были в прошлом месяце вместе с Жаком в Реджайне, мы с Франсуа окончательно выяснили, что полковник Фэрфилд, который и был…

– Кем?

– Джентльменом, ограбленным нами сегодня вечером… везущим десять тысяч долларов, доверенных ему его другом Джонатаном, чтобы внести их на свое имя в кассу «Кооперативного общества»…

– Господи помилуй! Забавная история! Но почему же Джонатан сам не отвез эти доллары?

– Потому что после разорения его дома в Хелл-Гэпе его больше никто не видел, так он боится… Он чувствует, что мы его преследуем непрерывно и беспощадно, и дрожит от одной мысли о встрече с нами.

– Тогда, будучи не в состоянии наложить руку на ваш капитал, вы ждали случая отнять его силой и хитростью. Это очень сильно, мой дорогой.

– О! Вы нас слишком хорошо знаете, чтобы не понимать: мы не очень-то держимся за деньги.

– Тем не менее, пятьдесят тысяч франков…

– Они ничто для нас…

– Черт возьми! Да вы миллионеры, что ли?

– У нас на троих только триста пятьдесят долларов.

– В таком случае я вас не понимаю.

– Эта сумма, вырванная нами сегодня у прохвоста, который перевозил их на счет другого мерзавца, имеет священное предназначение. Она пойдет на освобождение одного героя… может быть – увы! – мученика. Она должна пойти на подкуп людей, которые держат в тюрьме Луи Риэля! Поймите, Луи Риэль – наш друг, наш брат, посвятивший свою жизнь борьбе за независимость метисов. Понимаете теперь, почему нынешним вечером мы рисковали своей жизнью, чтобы завладеть этими деньгами, которые, безусловно, принадлежат нам, но обладание ими столь мало значило бы для нас в обычное время.

– Well!.. Я был счастлив напрямую работать с вами для освобождения Луи Риэля, настоящего джентльмена.