Адвокат Перри Мейсон. Дело о позолоченной лилии. Дело о длинноногих манекенщицах

— Я протестую, — сказал Мейсон. — Вы ведете к предположениям, что разрешено лишь перекрестному допросу.

— Протест принят, — решил судья.

— Но впоследствии вы сообщили полиции, что все оказалось в порядке! — закричал помощник прокурора.

— Протестую, — заявил Мейсон, — поскольку это выяснилось не прямым допросом, а перекрестным и вопросы об этом задавал я.

Судья Штрузе посмотрел на свидетеля.

— Когда вы сообщили им это?

— На следующий день.

— Протест принят.

— Вы говорили о женщине, которая была в двенадцатом номере в тот же вечер?

— Протестую, поскольку обвиняемый не присутствовал при этих разговорах.

— Протест принят.

Хедли сел на место и стал шептаться с Гамильтоном Бюргером. Потом Хедли снова встал.

— В тот же самый вечер, как часть того же самого разговора, вы сказали полиции, что после разговора с этой женщиной вы убедились, что с ней все в порядке?

— Да, сэр, — ответил свидетель.

— Это все, — с торжеством изрек Хедли.

— Одну минуту, — остановил Брамса Мейсон, когда тот собирался уходить. — Еще один вопрос в порядке повторного перекрестного допроса. В том же самом разговоре, в тот самый день, описывая эту женщину, вы упомянули слово «проскользнула»?

— Я полагаю, да. Да, сэр, в то же самое время.

— Вы так и сказали «проскользнула»?

— Да, сэр.

Мейсон улыбнулся Хедли.

— У меня все.

— Вызывайте следующего свидетеля, — обратился к обвинению судья.

Хедли вызвал управляющего агентством по прокату автомобилей. Он рассказал о сданном автомобиле, о его возвращении и о том, что никто за авансом не явился.

— Вопросов нет, — отказался от допроса Мейсон.

Следующим был работник того же агентства. Он показал, что шестого апреля в десять часов видел машину, которую вернули в их агентство. Машину вела молодая женщина, которая вышла из машины и направилась к конторе. После этого он не обращал на нее внимания.

— Перекрестный допрос, — объявил Хедли.

— Вы можете описать эту женщину? — спросил Мейсон.

— Очень симпатичная молодая женщина.

— Вы можете описать ее чуть подробнее? — попросил Мейсон.

Некоторые из присяжных широко улыбнулись.

— Конечно. Ей было лет двадцать с лишним. Она была такая! — Свидетель неопределенно взмахнул рукой.

— Какая «такая»? — спросил судья Штрузе.

— У нее была хорошая фигура, — торопливо выпалил свидетель.

— Вы видели ее волосы?

— Она блондинка.

— Сейчас я задам вам еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Только хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Вы видели, чтобы она вытаскивала из машины какой-либо багаж, после того как вернула машину?

Свидетель покачал головой.

— Нет, сэр. Она просто вышла из машины и ничего не доставала.

— Вы уверены?

— Уверен.

— Вы видели, как она выходила из машины?

— Видел.

В зале раздался легкий смех.

— У меня все, — сказал Мейсон.

— Вопросов нет, — откликнулся Хедли.

Хедли вызвал эксперта по отпечаткам пальцев, который обследовал номера пятнадцать и шестнадцать мотеля «Стейлонгер». Он предъявил несколько образцов отпечатков, которые классифицировал как «важные».

— Почему вы посчитали их важными? — спросил Хедли.

— Потому, — ответил эксперт, — что я снимал отпечатки пальцев и с машины, о которой говорил предыдущий свидетель.

Отвечая на вопросы Хедли, свидетель показал, что он обследовал прокатную машину, снял несколько отпечатков и сравнил их с отпечатками, которые были сняты в номерах пятнадцать и шестнадцать, где было найдено тело, и что некоторые из них принадлежат обвиняемому.

— Перекрестный допрос, — объявил Хедли.

— Кто оставил другие отпечатки? — приступил Мейсон.

— Я предполагаю, что они были сделаны блондинкой, которая вернула машину в агентство и…

— Вы не знаете?

— Нет, сэр, не знаю. Я знаю, что снял несколько образцов в номерах пятнадцать и шестнадцать и сравнил их с отпечатками, снятыми в машине номер СУХ-221. Некоторые из этих отпечатков совпадают с отпечатками Стюарта Д. Бедфорда, снятыми с него в полиции.

— И вы нашли отпечатки, которые, по вашему предположению, принадлежат блондинке в номерах пятнадцать и шестнадцать мотеля?

— Да, сэр.

— Где?

— В различных местах — на зеркалах, на стенах, на дверных ручках.

— И это те же самые отпечатки, что и в автомобиле?

— Да, сэр.

— Другими словами, — продолжал Мейсон, — судя по вашим собственным наблюдениям, некоторые из этих отпечатков могли принадлежать убийце Бинни Денхема?

— Я протестую, — завопил Хедли. — Это аргументация. Это просьба о заключении.

— Он опытный свидетель, — возразил Мейсон. — Я ограничиваю вопрос рамками его возможностей.

Судья колебался.

— Свидетель, отвечайте на вопрос, — наконец разрешил он.

— Насколько я знаю по собственным наблюдениям, — сказал свидетель, — ни один из них не мог принадлежать убийце.

— Или убийство было совершено кем-то другим? — спросил Мейсон.

— Это верно.

— Благодарю вас, это все, — сказал Мейсон.

Гамильтон Бюргер показал, что хочет вызвать еще одного свидетеля.

— Вызываю Ричарда Джексона, — объявил он.

Джексон, высокий, стройный мужчина с широкими плечами, глубоким голосом и холодными голубыми глазами, был полицейским, который десятого апреля находился возле дома Бедфорда.

— Что вы делали возле дома Бедфорда? — спросил Гамильтон.