Аэропорт. На грани катастрофы

Никогда еще Треливен не добирался до аэропорта за столь короткое время. Казалось, они почти мгновенно долетели до Марпоула и выскочили на Лулу-Айленд через Оук-Бридж. Затем, свернув направо, пересекли приток реки до Си-Айленда, промчались мимо попадавшихся тут и там патрульных машин: полицейские уже разговаривали с переполошившимися жителями, – и, наконец, свернули к последнему участку дороги, что вела в аэропорт. Чуть поодаль маняще сверкали огни длинных приземистых терминалов. Машина пронзительно взвизгнула тормозами и едва не врезалась в пожарный автомобиль, неспешно разворачивавшийся чуть впереди. Сержант выругался – коротко, но смачно.

У главного здания аэропорта Треливен выпрыгнул из машины, влетел в двери и пронесся через зал, прежде чем смолк вой сирены. Торопливо махнув заспешившему ему навстречу клерку, он зашагал прямо к залу управления полетами в административном крыле. Непонятно, что делало его предметом интереса женщин: черты его лица, резкие и угловатые, казались наспех вытесанными из куска дерева, прямые волосы цветом напоминали солому, фигура не отличалась стройностью. Треливен обладал стойкой репутацией требовательного командира, и многие позволявшие себе порой дать слабину небезосновательно боялись увидеть холодный блеск в его светло-голубых глазах.

Он влетел в рабочий зал, когда Бердик взволнованно и почтительно говорил в телефонную трубку:

– Нет, сэр, никаких навыков. В войну летал на одномоторных истребителях, с тех пор не садился за штурвал… Я спрашивал. Врач на борту говорит…

Руководитель полетами быстро подошел к Треливену и пожал ему руку.

– Рад вас видеть, командир.

Треливен кивнул в сторону Бердика:

– Он о том парне с «эмпресса» говорит?

– Да. Только что президента компании в Монреале подняли с постели. Старикан, похоже, очень недоволен. И я тоже. Не отсюда надо было звонить. Гарри, давай-ка закругляйся, а?

– А что еще нам остается? – жалобно промямлил Бердик, обливаясь потом. – Надо сажать его по радио. Я разыскал старшего пилота из «Кросс Канада», командира корабля Треливена. Вот, он только что прибыл. Свяжемся с бортом, передадим посадочный лист и постараемся посадить… Сделаем все возможное, сэр… Конечно, риск страшный, но ничего другого придумать не удалось.

Треливен взял у диспетчера планшетку с протоколом переговоров с 714-м и внимательно прочел, потом ознакомился с самыми свежими метеорологическими сводками и, отложив бумаги, достал трубку и принялся ее набивать.

Бердик тем временем продолжал говорить:

– Я подумал об этом, сэр. Здесь Говард возьмет на себя прессу – газетчики еще ничего не знают… Да-да, мы приостановили доставку еды на все вылетающие из Виннипега рейсы. Это пока все, что мы знаем. Я тотчас же вас извещу…

– Что скажете? – спросил у Треливена руководитель полетами.

Тот молча пожал плечами и снова взял в руки планшетку. Когда перечитывал протокол переговоров, лицо его будто постарело, морщины стали резче. В раздумье Треливен монотонно попыхивал трубкой, когда, отворив дверь спиной и придерживая ее ногой, в зал вошел посыльный с подносом, уставленным картонными стаканчиками с кофе. Один он протянул руководителю, другой поставил перед Треливеном, но летчик будто бы его и не заметил.

– Расчетное время прибытия – пять ноль пять по тихоокеанскому, – с нарастающим раздражением продолжал Бердик. – У меня масса дел, сэр… Придется поднапрячься… Я позвоню… Да, как только что-нибудь узнаю… Да, да… До свидания.

Положив трубку, он надул щеки и, с облегчением выдохнув, повернулся к Треливену:

– Огромное спасибо, что приехали, командир. Вы уже в курсе дела?

Летчик указал на планшетку:

– Это все?

– Да, все, что нам известно. Мы очень надеемся, что вы поговорите с тем парнем и посадите самолет по радио. Нужно помочь ему разобраться с управлением самолета, пока летит, провести по посадочному листу, потом вывести на круг и глиссаду. Ну и с Божьей помощью вместе с ним посадить машину. Справитесь?

– Я не волшебник, – ровным тоном ответил Треливен. – Вы же знаете, что шансов у пилота, летавшего только на истребителях, посадить четырехмоторный пассажирский лайнер, мягко выражаясь, почти никаких, так?

– Конечно, знаю! – взорвался Бердик. – Вы же слышали, что я говорил Барнарду. А вот у вас есть другие предложения?

– Нет, – медленно ответил Треливен. – Думаю, нет. Просто хотел убедиться, что вы отдаете себе отчет в том, во что мы ввязываемся.

– Слушайте! – возмущенно воскликнул Бердик. – Там самолет, полный пассажиров, некоторые при смерти, включая пилотов. Крупнейшая авиакатастрофа за много лет – вот во что мы ввязываемся!

– Остыньте, – холодно проговорил Треливен. – Криком ничего не добьешься. – Он взглянул на планшетку, потом на висевшую на стене карту. – Задание сложнейшее и с минимальными шансами на успех. Я просто хочу убедиться, что все это понимают.

– Хорошо, господа, – вмешался руководитель полетами. – Командир, вы совершенно правы, что обозначили огромный риск предстоящей операции. Мы полностью его принимаем.

– А что нам еще остается? – раздраженно спросил Бердик.