Афанасий Никитин

Одним из первых, кто пробовал усмирить бесчинствовавших на Волге ушкуйников, был московский князь Дмитрий Иванович, будущий Дмитрий Донской. Он обратился к новгородскому вече с просьбой унять молодцов, но получил ответ, что «ходили те молодцы без нашего слова, по своей охоте, и где гуляли – то нам неведомо». А банды ушкуйников продолжали ходить по Волге, но теперь уже не одиночными ватагами, а целым войском. В 1374 году они разорили и сожгли сам Сарай – столицу Золотой Орды, и тогда же основали город Хлынов, будущую Вятку, ставший их главной цитаделью. Тогда же от их набегов досталось Ярославлю и Костроме, а в 1375 году и Нижнему Новгороду. Историки, изучавшие речной разбой, оставили в своих трудах имена атаманов ушкуйников Прокофия и Смолянина, «пограбивших и пожегших» Нижний Новгород. Исторические хроники говорят, что в последний раз Нижнему досталось от ушкуйников в 1409 году. Но только в 1489 году Иван III покончил с новгородскими пиратами, взяв штурмом их главный оплот – Вятку.

Самым опасным участком Волги считался район нынешних Жигулей. Само это название тоже пришло к нам из разбойничьих времен. Приближаясь к Жигулям, каждый судовладелец задабривал рабочих водкой, чтобы они не наговорили на него лишнего, а сам готовил дань и горячо молился, чтобы Господь помог ему преодолеть страшное место. Здесь «жигулевская вольница» применяла особую пытку – жжение вениками (они и назывались жигулями). Хозяина судна пытали, нахлестывая запаленными вениками и приговаривая при этом: «Давай деньги!.. Где спрятал?»

В большинстве случаев нападения обходились без пролития крови и, в сущности, при ограниченном составе разбойничьих шаек (иногда всего 5–6 человек), были возможны только при полном безучастии и пассивности «посадов» на ладьях, которые, как и в старину, по первому крику нападавших, ложились ничком на своих местах и спокойно ждали, пока разбойники кончат свое дело и уедут. Бывали случаи, что команды даже сами наводили разбойников на суда, озлившись на притеснения хозяина или его приказчика.

Многие купцы при подходе к Жигулям забирали с собой все деньги, какие имели на расходы в пути, сходили с судна на берег (обыкновенно у села Новодевичье) и проезжали Самарскую Луку сухим путем на лошадях до села Переволоки, где поджидали свое судно и снова садились на него. Отъезд хозяина, конечно, не спасал судно от нападения разбойников, но пожива им в таких случаях была небольшая: все дело обыкновенно ограничивалось захватом водки и съестных припасов, в лучшем случае удавалось «сорвать» рублей 20–25 в виде выкупа.

* * *

Афанасий Никитин ввиду краткости своего сочинения не упоминает, каких людей он встречал во время путешествия вниз по Волге, были ли у тверских купцов какие-то встречи, беседы, общение с местными жителями. Скорее всего, по берегам Волги в XV веке жило не очень много людей. И селиться они предпочитали поближе к городам и монастырям – то есть к более-менее защищенным местам.

Тут у нас появляется неожиданный свидетель – русский драматург Александр Островский. В 1851 году открылась первая в России крупная железная дорога, получившая название Николаевской в честь Николая I. Спустя пять лет, когда императора уже не было в живых, его наследник Александр II решил проверить, что за «хозяйство» он принял в наследство. Среди прочего возникла идея изучить эффект открытия железной дороги («чугунки», как ее называли в то время даже в официальных газетах) на жизнь губерний, через которые пролегла стальная магистраль.

Поручить такое дело Александр решил своему брату, великому князю Константину Николаевичу, который в то время возглавлял Морское министерство и одновременно Русское географическое общество. Великий князь выступил с оригинальным предложением: отправить в губернии следует не чиновников, а… писателей. Мол, мастера художественного слова не просто опишут жизнь «при чугунке», но и передадут самые потаенные народные чаяния. Идея получила высочайшее одобрение, и начался подбор писателей, которым можно было доверить такую важную государственную миссию. Так Островский оказался в составе «великокняжеского» писательского пула, который отправился колесить по Верхневолжью. Ему досталось задание – проехать по Волге от ее истока до Нижнего Новгорода и тщательно описать свои дорожные впечатления. Особенное внимание следовало уделить местным промыслам, а также состоянию судоходства. Весной 1856 года Александр Островский совершил путешествие по городам и уездам Тверской губернии.