Афанасий Никитин

За несколько месяцев путешественник пешком вдоль берега Волги дошел до Волгограда, но там произошла дорожная неприятность – Евгений, как в свое время Островский, сломал ногу. «Сам виноват, – говорит он. – Я решил, что могу проходить по 40 километров в день, несмотря на то, что ноги сильно болели». После выписки из больницы он взял за правило не ставить рекордов, а идти столько, сколько позволяет самочувствие. Окончательно планы путешествия пресекла пандемия ковида. В конце весны Кутузов добрался до Дербента – того самого, откуда когда-то Афанасий Никитин отправился в Азию, – но из-за пандемии Азербайджан наглухо закрыл границы. Несколько месяцев Кутузов прожил в Дербенте. Границы так и не открылись, и путешественник принял решение перенести продолжение путешествия на более благоприятные времена.

Следует заметить, что главная цель путешествий Кутузова – благотворительная. Своими путешествиями он привлекает внимание общественности к помощи детям, страдающим ДЦП. Поэтому на своих аккаунтах в соцсетях постоянно публикует реквизиты счетов, куда можно перечислять деньги. За время путешествия Кутузов собрал более двух миллионов рублей на лечение детям. Самому путешественнику, увы, эта деятельность приносит только долги. Правда, теперь у него созрел новый план: проделать оставшийся путь не пешком, а по воде. В Питере Кутузов намерен окончить курсы и получить шкиперские права на управление яхтой. Одновременно с этим он будет заниматься поиском партнеров, готовых помочь ему в подготовке экспедиции. До Астрахани он спустится по Волге, потом, следуя маршруту, описанному Никитиным в «Хождении за три моря», через Хвалынское (Каспийское) море отправится в Иран, и уже оттуда продолжит путь до Индии. Евгений разворачивает карту: «Вот город Бендер-Аббас, от которого придется до Индии плыть через Дубай, потому что Иран под американскими санкциями, и движение водного транспорта там закрыто».

Говоря же о своих путевых впечатлениях, Кутузов первым делом вспоминает, что летом на Волге стоит сильная жара, что донимают комары, которых особенно много вблизи воды, и много участков, где никто не живет – «приходится часами идти и не увидеть ни одного дома». Видимо, и Афанасий Никитин за пятьсот лет до него также страдал от жары, насекомых и тоскливого зрелища безлюдных волжских берегов.

* * *

Наконец, еще один важный фактор, который учитывал каждый, кто отправлялся в путешествие по Волге (и уж точно его учитывал Афанасий Никитин, как и любой тверской купец), – многочисленные таможенные посты. Вот что писал в книге «Волга и волжское судоходство» Иван Шубин: «Необходимо отметить, что для обыкновенного грузового движения по Волге, в том числе с торговыми целями, существовали такие препятствия и затруднения, как всевозможные злоупотребления местных властей и контролирующих органов. Злоупотребления настолько мешали волжской торговле, что уже при Алексее Михайловиче был принят указ “о злоупотреблениях, происходящих от отдачи на откуп мытов”, где откупщики объявлялись “врази Богу и человекам”, которые назначали по своему усмотрению ставки налогов (мытов), что приносило торговым людям “убытки великие”».

Очевидно, еще со времен Ивана III начались попытки навести порядок на торговых путях – Афанасий Никитин застал эту кампанию. Злоупотребления поборами были тем тяжелей для судоходства, что сборов и пошлин в древней Руси и без того было очень много: вся торгово-промышленная деятельность того времени была обставлена целой системой внутренних таможенных пошлин, взимавшихся как с самой торговли и непосредственно связанных с ней действий, вроде взвешивания или измерения товаров, так и с процесса движения – по дорогам, по реке. Были отдельные сборы за пользование мостами, переправами и т. д. Очень часто сбор пошлин отдавался на откуп – как сказали бы сейчас, на аутсорсинг, внешний подряд. Князь мог особыми жалованными грамотами уступить право взимания проездной платы разным лично ему симпатичным институциям – воеводам, монастырям, духовенству.