Аффект Дьявола

Я не знаю, какой чёрт нашёптывает мне то, за что хватаюсь, словно за спасение — мысль пойти на свадьбу Оксаны и Давида. Просто посмотреть издалека на тех, кто был мне родными несколько лет. Это словно точка, тот рубеж, перейдя который я всё же обрету успокоение. Мечусь по квартире, словно загнанный в ловушку зверь, попеременно подбегая к окну в слепой и безумной надежде на то, что Невский снова рядом. За это ненавижу сама себя, и состояние, в котором нахожусь, нагнетается ежесекундно, так что вскоре начинаю чувствовать себя в каком-то вакууме.

Когда быстро натягиваю спортивную кофту и кроссовки, на часах почти два. Совсем скоро регистрация, на которую я успеваю, и у меня есть ещё время на то, чтобы передумать и не заниматься ерундой. Но я почему-то кричу маме из прихожей, что вернусь совсем скоро и быстро, пока меня ничто не остановило, выхожу из квартиры.

В три часа дня, стоя под раскидистым дубом, ветви которого совершенно не спасают от дождя, я чувствую себя абсолютно несчастной. Зато крепнет уверенность в том, что мне нужно увидеть всё своими глазами, чтобы двигаться дальше. В эту самую минуту Невский, который несколько часов назад очутился под моими окнами, ставит размашистую подпись на документах, которые связывают его судьбу с судьбой Оксаны на долгие годы. В эту самую минуту гости умиляются тому, какая красивая пара сегодня даёт брачные клятвы, мысленно желают им прожить вместе до самой смерти, а может, думают о предстоящем банкете.

Переминаюсь с ноги на ногу, неотрывно глядя на двери ЗАГСа, из которых вот только недавно вышли целых две пары, будто тут настоящий конвейер. И когда вокруг выхода из «святая святых» толпятся гости, среди которых безошибочно узнаю Славу и нескольких бывших однокурсников, сердце пропускает несколько ударов.

Они выходят через пару минут — счастливая Окс и мрачный Давид. В них летят горсти лепестков, монеты и рис. А я буквально вцепляюсь взглядом в лицо Невского. Он муж. Чужой муж. Не мой. И слова, что говорила ему совсем недавно, сбылись до чёрточки.

«Ты не мой и моим никогда не будешь».

Так и есть. И так и будет. Надеюсь только, что вижу его в последний раз в своей жизни. Над головами молодожёнов раскрываются яркие зонты — единственные красочные пятна в моей расплывающейся перед глазами картине мира. Быстро, торопливо, словно нужно срочно завершить какой-то ритуал, гости и Дав с Оксаной выпивают по бокалу шампанского. Будущим мамам совсем нельзя алкоголь — мелькает в голове туманная мысль о том, что совершенно не должно меня касаться. А потом забываю обо всём, когда гости и новоиспечённые муж и жена начинают рассаживаться по машинам.

Невский открывает дверцу для Оксаны, и когда она устраивается внутри, вскидывает голову и смотрит в мою сторону. Будто всё это время знает, что я рядом. Его взгляд чувствую кожей, и застываю на месте, несмотря на желание сорваться и сбежать. Мы просто стоим так несколько бесконечно долгих секунд, после чего он всё же садится в лимузин, и вскоре вся свадебная вереница уезжает.

Я прислоняюсь к мокрому стволу дерева, считая про себя каждый удар сердца. Раз-два-три-четыре. Зря я думала, что станет легче, если увижу всё собственными глазами. Теперь понимаю — легче быть уже не может. Но черта и вправду перейдена. И за ней нет больше ничего из прошлого. Только я — один на один с новой реальностью, в которую войду уже через пару минут. Стоит только отлепиться от дерева и побрести домой.

Жаль, что даже на эти простые действия у меня нет никаких сил.

Часть 18

Мама Славы бесконечно болтает, когда мы с ней готовим праздничный ужин, на который сам именинник пригласил несколько близких друзей. И я сильно сомневаюсь, что им будут нужны миллион салатов и горячее, тем более что родители Славы планируют уехать на ночь, чтобы не мешать сыну. А это значит — вечеринка с морем алкоголя — в первую очередь.

— У меня в этот день всегда слёзы на глазах. Как подумаю, что он так быстро вырос… Знаешь, Алечка, когда у вас будут детки, вы поймёте, каково это.

И вроде как нужно запротестовать, что деток, тем более «у нас» пока точно не предполагается, но я молчу. Не вижу смысла спорить с той, кто так хорошо ко мне относится.

В целом родители Славы оказались именно такими, какими я себе их представляла. Всё готовые сделать для единственного сына, бесконечная поддержка и опора тому, кто «так быстро вырос». И именно это всегда было для меня правильным — вот такое ощущение семьи. Когда каждый готов подставить плечо, исходя из своих возможностей, разумеется.

Снова вспышкой в воспоминаниях Невский. Как он сейчас? Счастлив в своём свадебном путешествии, в которое отправился с женой и будущим ребёнком? Думает только о них и напрочь забыл, что я существую тоже?

— Так. Ну, вроде всё готово, — довольно улыбается мама Славы, осматривая результат своих трудов, расставленный на столе в салатниках и мисочках всех возможных размеров. — Ты уж тут за хозяйку будь, хорошо? А то знаю я Славика, забудет обо всём.

— Буду, — уверяю её в ответ, снимая передник. — Не переживайте, всё сделаю, как нужно.