Аффект Дьявола

И это меня тоже злит. Так сильно, что я высвобождаюсь одним движением. Отступаю, желая сейчас только одного — защитить свою жизнь и то, что она сейчас из себя представляет. После Дава и Окс я выстраиваю её заново, и не имею никакого права позволять разрушить то немногое, что удалось собрать по крупицам.

— Нас никто не разводил. Мы вообще вместе быть не должны. И тебе бы тоже это лучше уже понять.

— Ты сама-то в это веришь?

— Верю. Всё в прошлом, Дав. И лучше будет, если ты и сам так будешь считать.

— С какого хера? А если у меня доказательства появятся, что это всё было сделано намеренно, и что Слава твой в этом тоже замешан?

— Хватит!

Сама удивляюсь тому, с какой силой выкрикиваю это слово. Но с меня достаточно. Я не позволю даже предпринимать попытки расстроить мою свадьбу.

— Что хватит, Аль? Слава — дерьмо, и он действует с Окс заодно.

— Да что ты говоришь! Слава и Оксана заодно? Вот и спрашивай об этом у своей жены. Слышишь? У своей! Жены! Но знай, что бы она ни ответила, вы оба не имеете никакого права приближаться ни ко мне, ни к тому, кто завтра станет моим мужем. Точка!

Снова выкрикнув эти слова в лицо Невскому, я сбегаю с «поля боя». Что вообще за ерунда происходит? Почему мой подъезд стал местом, где ведутся такие переговоры? Сюрреализм чистой воды.

Снова вхожу в квартиру донельзя заведённая, но знаю, что на этот раз я целиком и полностью права, испытывая такие чувства. И я не позволю больше ни Давиду, ни Оксане, ни призракам нашей давно умершей дружбы влиять на мою нынешнюю жизнь. И готова буду отвоёвывать право на это у кого угодно.

Жаль только не знаю, что уже завтра меня ждёт самое непреодолимое испытание из тех, что мне подбрасывала судьба в последнее время. И что пройти его с честью я смогу вряд ли.

Часть 21

Этот день… странный. Вроде бы ждала его и успела себя заверить в том, что хочу замуж за Славу, а с самого рассвета чувствую себя не в своей тарелке.

— Поешь, — настаивает мама. — Скоро ехать уже.

— Не хочу.

От одного вида овсянки меня тошнит. И от фруктов тоже. Мне нужно, чтобы от меня отстали, чтобы я осталась одна и попыталась совладать с собой. Но рядом мама, тётя Наташа, которая досадует на то, что не будет традиционного выкупа невесты и всякой другой ужасной ерунды. Приходится с ними мириться.

В целом свадьба соответствует всем моим потребностям — небольшое количество приглашённых гостей, никаких обрядов, никаких ритуалов. Я с мамой и тётей Наташей еду в ЗАГС, где меня ждёт Слава и исключительно близкие родственники и друзья с его стороны, а после мы вечером празднуем в небольшом отеле на берегу Финского залива. С медовым месяцем придётся подождать — у моего будущего мужа множество планов на начальный этап работы фирмы, а я и рада. Кататься по курортам и делать вид, что получаю удовольствие от путешествия — выше моих сил.

Будущий муж. Слава. Наверное, я до последнего не поверю в то, что всё теперь обстоит именно так. И что совсем скоро я стану называться женой Славы. И всё же — выбора у меня просто нет, да я и сама его не желаю.

В ночь перед свадьбой думаю о словах Невского, что он сказал мне каких-то несколько часов назад, и понимаю, что я им попросту не верю. Это выдумка, попытка в очередной раз сделать так, чтобы я зачем-то осталась с ним. И мне это не нужно. Теперь — не нужно.

— Аль, пошли, помогу надеть платье, — вздыхает мама, когда я в очередной раз «подвисаю» над чашкой чая.

— Идём. И пожалуйста, скажи уже тёте Наташе, что я взорвусь, если она не угомонится.

Мама провожает меня обеспокоенным взглядом, когда я иду в свою комнату. Но мне плевать — хочу уже наконец добраться до чёртова ЗАГСа, стать женой Славы, отметить свадьбу, если уж так положено, и начать жить той самой «другой» жизнью. Которую я заслуживаю, чёрт бы всё побрал!

Удивительно, но стоя перед женщиной, которая что-то там рассказывает об институте брака и семьи, я понимаю, что погрузилась в состояние покоя. Не знаю, было ли это подспудным желанием, или же вполне себе осмысленным, но пока ехали на Фурштатскую, я несколько раз ловила себя на мысли, что желаю, чтобы произошло какое-то событие, которое расстроит эту свадьбу. Например, приехал бы Давид, и сказал бы, что его подозрения подтвердились. Или метеорит бы упал на город. Ну, хоть какой-нибудь форс-мажор, что отменил бы моё замужество.

И вот теперь, когда ставлю свою подпись, символизирующую согласие быть женой чужого мне, по сути, человека, я титанически спокойна. Нас встречают на выходе из ЗАГСа. Толпа гостей, вопреки тому, что я желала видеть на этой церемонии. Кто-то кидает в нас горстями рис, я улыбаюсь, и чувствую, что улыбка становится словно бы «приклеенной». Мы устраиваемся в лимузине, гости — в двух огромных автобусах, и отправляемся за город в ресторан при отеле, снятый на эти вечер и ночь.

— Мы же вроде договаривались, что будут только самые близкие, — решаюсь я высказаться, когда в лимузине воцаряется такая тишина, словно мы к похоронам готовимся.