Афганские сказки и легенды

– Нам с тобой не дружить. Не морочь сама себе голову. Пришло время возвращаться мулле, и отчаявшаяся Чернявка пошла домой.

Время идет, дочь муллы не отстает от Талиб-джана, и он ничего не пишет Гульбашре. А Гульбашра понять не может, что случилось с Талиб-джаном, почему он ничего не пишет. Разлука ее совсем измучила, пожелтела Она, словно шафран. Нет у нее сил терпеть больше ни часу, не знает, что и делать. А Талиб-джан в Пешаваре тоже грустит, растерялся, не знает, что делать.

Однажды поднялась Гульбашра на крышу. Одолело ее горе, убивается она, качается, как от ветра. Мать услышала плач, побежала вслед за ней: «Как бы не бросилась дочка с крыши!» Подошла она к Гульбашре, спрашивает:

– Что с тобой? Почему ты качаешься из стороны в сторону?

Та ей ответила:

Стою на крыше, качаюсь,
Не оттого, что я не спала,
Пытаюсь забыть печаль о друге.

Тут подул легкий ветерок, и Гульбашра обратилась к нему:

О ветер, отнеси мой привет тому ветру,
Что дует туда, где мой милый.
Я бы передала письмо с ветром,
Но ведь ветер изменник, не передает письма.
О ветер, ради бога, скажи мне,
Скажи быстрее, как поживает мое сердечко?
Разлука приходит в гости к каждому,
Но у меня она раскинула шатры.
Разлука! Довольно, не обижай меня –
Позволь моему любимому вернуться.

Потом мать сказала:

– Пусть бог пошлет радость Талиб-джану. Если бы знали мы, где он, послали бы ему письмо! Дочь говорит:

– Он в Пешаваре, живет у одного большого муллы. В прошлом году и в этом году я получила от него письма. Я послала ответ, написала, скрепя сердце, чтобы учился лучше. Но сейчас уже прошло много времени, а о нем ничего не слышно!

Мать говорит:

– Нехорошо пешаварский мулла поступает! Он должен был сказать Талиб-джану: «Пошли домой весточку! Ведь и у домашних есть права». Нет, видно, тот мулла сказал ему: «Не возвращайся домой, не посылай писем».

Сердце Гульбашры сразу сжалось и она запела:

Ты задержал при себе моего любимого.
Пусть бог лишит тебя дара речи,
Большой мулла из Пешавара.

Это было желание влюбленной, и бог его услышал. Говорят, что этот мулла сразу потерял дар речи и не мог произнести ни одного звука. Растерялся он: «Что приключилось?».

Прошло опять время. Талиб-джан ничего не понимает: «Что мне делать? Мулла погружен в мысли».

Спустя некоторое время его возлюбленная не могла больше совладать с любовью и подумала: «Теперь, наверное, он завершил свое учение. Пошлю-ка ему строгое письмо, может быть, приедет».

И она взяла калам и чернильницу и написала так:

Любимый, привет, привет тебе.
После этого быстро возвращайся на родину.
Пришел от тебя привет, но ты не пришел.
На что мне твой привет,
Если я не вижу тебя.
Я горюю с каламом в руке,
На ум мне приходят песни о любви.
Глаза мои устремлены в твою сторону,
Как флажки на могилах шахидов *.
Из-за жажды свидания с любимым
Глаза мои превратились в два озера.
Горе вернее тебя:
Ты ушел от меня, а горе всегда со мной.
Когда я вспоминаю тебя, любимый,
Я падаю на подушку и слезы льются вниз.
Посмотри на подушку – она потемнела,
Так и на сердце у меня темно, и я умираю.
Письмо я пишу кровью сердца.
Я вздыхаю над ним, и поэтому буквы стали черными.
О будь благословенно, письмо,
Ведь ты увидишь моего друга.
Тебе лучше, чем мне, письмо,
Я могу лишь послать весточку,
А ты его увидишь.

Ну, что долго рассказывать! Она излила в письме свою скорбь и жалобы. Она написала: «Если ты не приедешь, я умру!» – и послала это письмо.

Рассказ идет своим чередом. Дошло письмо до Талиб-джана. Как раз когда пришло письмо, к Талиб-джану явилась дочь муллы Шаиста. Талиб-джан даже не заметил ее, стал распечатывать и читать письмо, а потом заплакал. Шаиста разозлилась, запела нара, чтобы разбередить его раны: