Афганские сказки и легенды

И снова Гульбашра свалилась как подкошенная, упала па постель, побледнела. И снова ночь для нее прошла в печали. Настало утро. Мать пришла и говорит отцу:

– Если ты разрешишь, сегодня же я повезу Гульбашру к святым местам, может быть, она наберется терпения!

Падишах сказал:

– Хорошо, вези ее. Сейчас я больше буду рад ее смерти, чем жизни.

Ну, ладно. Мать пришла и сказала дочери:

– Дитя! Наберись терпения, поедем с тобой к могиле такого-то святого. Может быть, паломничество принесет тебе пользу и ты сможешь переносить свое горе.

Дочь ответила:

Хоть сто раз буду я утешать свое сердце,
Все равно не забуду любимого,
Которого я видела своими глазами.

Она сказала:

– Хоть сто раз схожу в паломничество, все равно не уйдет он из моего сердца.

Мать отвечает:

– Хорошо, дочка. Отправимся все же, помолимся. Может быть, он вернется!

– Это ты хорошо сказала. Пойдем! – говорит дочь.

Ну, ладно! Отправились мать и дочь в паломничество. Идут, идут, пришли к одной гробнице, поклонились, а когда вышли оттуда, Гульбашра, как сумасшедшая, стала швырять туда камнями. Бросила она большой камень, а сама думает: «Зачем это я бросаю в гробницу камни? Ведь из-за этого Талиб-джан может задержаться». И она запела:

Я вела себя как безумная,
Шла по дороге и камнями швыряла в гробницы.

Мать ей говорит:

– Давай сходим еще к одной гробнице, а потом вернемся домой.

Ну, пошли они, приходят к другой гробнице. Когда они к ней приблизились, Гульбашра запела:

О гробница! Я иду к тебе,
Ноги у меня в мозолях,
И я ползу, опираясь на ладони.
Я совершаю паломничество, но нет от него пользы.
О боже, разрушь эти каменные гробницы.
Я совершаю паломничество, но нет от него проку –
Или я плохо молюсь, или вы, гробницы, обманщики!

И вдруг из-за гробницы до нее донеслось:

Потому тебе не помогает эта гробница,
Что я раньше тебя завладел ею.
Паломничество помогает каждому,
Кто от души молится перед гробницей.

… Ах! Это была не песня, это была райская весть для Гульбашры. Она сказала себе: «Это ведь поет Талиб-джан за гробницей!». Ведь и Талиб-джан тоже был влюблен, и сердце его запуталось в сетях ее кудрей. С той ночи, когда он ушел от своей возлюбленной, им овладела страсть, и сердце его стремилось к одной цели. Тогда он пришел к этой гробнице и провел здесь несколько дней, голодный, страдающий от жажды, в муках от любви и науки.

Гульбашра и его теща подошли, смотрят – да это же Талиб-джан! Лежит он, лицо посерело, губы пересохли, голодный, жаждущий, ноги разбиты. Теща ему говорит:

– Что ты делаешь? Зачем ушел? Что разбилось, что пролилось, короче, что случилось?

Тут и Гульбашра стала сетовать:

Всю мою жизнь ты разрушил.
Я провожу ночи, словно газель на муравейнике.

А Талиб-джан в ответ:

Если бы ты надо мной не смеялась,
Я, бедняк, жил бы своей жизнью.
Возмести ущерб, который ты нанесла моему ученые,
Ты улыбалась своими пунцовыми губами,
а я остался невеждой.

Гульбашра ему:

Если бы я не улыбалась тебе,
Ты бы лишился ума, и я боялась,
Что падет на меня вина как на неверную.
Я возмещу тебе убыток в учении,
Но кто возместит мне, любимый,
Убыток, нанесенный моим губам?

Мать говорит:

– Довольно! Хватит упрекать друг друга. Пойдемте лучше домой.

Талиб-джан сказал:

– Я не пойду. Я отправляюсь в поисках знаний. Теща ему говорит:

– Сейчас пойдем домой, а потом отправишься спокойно, возьмешь е собой денег, чтобы не пришлось тебе терпеть такие же тяготы, как сейчас!

Но Талиб-джан запел:

Все талибы стали муллами,
А мои книги покрылись пылью.

То есть: «Я пойду искать знания, не останусь. В этих „сегодня-завтра" прошла моя жизнь и я остался невеждой, а все остальные талибы стали муллами. Один я остался таким… Женщина, собственная жена победила меня в споре! Нет, я с вами ни за что не пойду!»

Гульбашра обратилась к нему:

Не судьба тебе учиться.
Кто влюбится, тому не до ученья.

А Талиб-джан ей в ответ:

Если мне не судьба учиться,
Буду скитаться всю свою горькую жизнь.

Теща говорит: