Афганские сказки и легенды

Ну, что долго рассказывать! Рассказ идет своим чередом, и не бывает в нем никакой задержки. Сразу же отвели Талиб-джана в баню, помыли, одели его в красивые одежды. Вечером созвали кази*, муфтиев * и везиров. Устроили пир, заключили брак. Началось веселье, играет музыка, слышны песни, талибы пляшут атан*. До самого утра не смолкал радостный шум – ведь соединились двое влюбленных. Прошла эта ночь – «Ночь радости коротка!» Настало утро, и люди разошлись по домам. Прошел и этот день. На вторую ночь мать нарядила невесту, привела Гульбашру к Талиб-джану.

По заведенному обычаю теща посидела с ними некоторое время, а потом она заперла дверь и оставила их одних – влюбленного и любимую, попугая и розового скворца, соловья и розу, мотылька и свечу!

Талиб-джан был искренний влюбленный, и вот он молча упивается уединением и любуется ею, ничего не говорит. А в комнате было жарко, по лицу его любимой, словно белые жемчужинки, текли капельки пота. Гульбашра не могла больше терпеть и обратилась к любимому с такими словами:

Приди, мой любимый, омой себя –
На моей белой щеке
Пруд из капелек пота.
Подними завитки моих кудрей
Посмотри на мою родинку.
Это райский цветок.
Он освежит тебя, любимый.

Талиб-джан промолчал и ничего не сказал в ответ. Он весь, ушел в созерцание, любуется личиком Гульбашры и не может приступить к делу: не обнимает ее, не заводит с ней любовных игр. Гульбашра подумала: «Наверно, мое лицо почернело от горя и его больше не тянет ко мне». И она обратилась к нему с такими словами:

Посмотри на меня прежними глазами.
Если лицо у меня почернело,
То лишь от горя разлуки с тобой.

Но Талиб-джан ничего не ответил и на эту нара. Гульбашра не оставляла его в покое:

Губы девушки – ворота в рай.
А каждый правоверный стремится попасть в рай.
Почему ты сидишь опечаленный, мой друг? Прижмись
к моей белой груди.

И тогда Талиб-джан ответил ей:

Лицо твое было прекрасной причиной, А
результат – мое разбитое сердце.

Гульбашра подумала: «С чего это он завел речь про логику и философию? Да, верно, он ведь талиб и ему нравится умный разговор». И вот она начала с ним по его желанию спор, а сама все время высказывала ему свое желание соединиться с ним. Она сказала это Талиб-джану так:

Еще в воображении мое сердце переполнилось печалью, Когда
же я достигну цели, стану прахом?

А Талиб-джан ей ответил:

Разбился образ моего воображения,
С кем я буду радоваться теперь своим мечтам?

А Гульбашра ему:

Ответь мне на эти стихи: Дом у
меня на берегу реки, А я
умираю от жажды.

Мулла Аббас ей сказал в ответ:

Ответ на эти стихи таков:
Кто влюблен, всегда умирает от жажды.

В конце концов Гульбашра подумала: «Ведь он талиб и мыслит логически. Пока он следует логике, я не смогу его победить, он сильнее меня. Дай-ка я попробую потягаться с ним в искусстве поэтики и стилистики». И вот она задала ему вопрос, но Талиб не нашелся, что ответить. Она его так озадачила, что он замолчал. И тут же Талиб подскочил оскорбленный, и поднялся. Возлюбленная его спросила:

– Что ты делаешь? А он говорит:

– Ухожу.

Она спрашивает.

– Куда ты идешь? Зачем? Что случилось? Ведь все хорошо.

– Пусть меня одолеет немочь! Ведь ты женщина, а я мужчина, и все же ты победила меня в споре. Нет, между мной и тобой до тех пор не будет близости, пока я не достигну высот науки. Я ухожу от тебя!

Гульбашра стала его просить:

– Не надо, останься! Ну что такого, что ты не нашелся в споре! Я виновата. Это не имеет значения. Отсохни мой язык – зачем я стала с тобой спорить? Я ведь думала, что поступаю по твоему желанию. Я сказала себе: «Хорошо, он любит ученые споры и обрадуется. Проведем время». Сейчас ведь ты добился цели, стал зятем падишаха. Можешь продолжать свои занятия здесь, дома. Любой мулла будет с готовностью учить тебя здесь. Но Талиб-джан отвечал ей:

– Нет! Здесь ты все время будешь занимать мое воображение. Пока я не уйду из этого края, не смогу заниматься. Здесь занятия невозможны.

Гульбашра опять его уговаривает: