Африканская книга

В мае 2019 года Биньяванги не стало. Ему было всего сорок восемь лет. Где-то за полгода до его смерти мы с Маазой говорили о нем, сидя в нью-йоркском баре, и я сказал, что считаю его лучшим кенийским писателем. На что Мааза ответила: «Почему только кенийским? В Африке вообще, по-видимому, никогда не было такого писателя, как Бинж». Возможно, она права. Во всяком случае, это, несомненно, один из лучших писателей африканского происхождения. Его книга «Когда-нибудь я напишу об этих местах» — мемуар, травелог, просто дневник, от которого не оторваться, настолько блестяще написано, и каким-то невероятным образом выстраивается целая панорама, объемная картина времени и места, в которую вмещаются и Кения, и вся современная Африка вообще.

* * *

После завтрака мы доехали до границы с Танзанией. Здесь кончается Масаи-Мара и начинается Серенгети. Граница между странами представляет собой булыжник, на котором выведены две буквы: Т. (стрелка указывает в одну сторону) и К. (стрелка в другую сторону). «Мы-то еще в Кении, — говорит Бонайя, — а вон тот слон, видишь его? — Показывает на слона, пасущегося в ста метрах от нас. — Тот слон уже в Танзании». Я посмотрел, куда он показывал. Отсюда существенных различий между Т. и К. не разглядеть. Вспомнил, как моя знакомая Асона, уроженка Южного Судана, рассказывала, что ее отец, ныне преуспевающий хирург в Алабаме, некогда учился в одном классе с братом людоеда Иди Амина и даже приятельствовал с самим Иди Амином, на тот момент еще не людоедом, а просто школьником, воспитанником частной школы-интерната. На мой вопрос, где все это происходило, в Уганде или Судане, Асона пожала плечами: границы в Африке — понятие растяжимое. Область, откуда происходит ее семья, — территория нилотского народа каква — столько раз переходила от Уганды к Судану, от Судана к Заиру и от Заира обратно к Уганде, что сами жители уже давно перестали задаваться вопросом, к какому государству они в данный момент принадлежат. Даже американские власти и те махнули рукой: в паспорте у отца Асоны в графе «место рождения» написано попросту «Восточная Африка».

Хозяевам земли, людям из племени масаи, разрешается беспрепятственно пересекать государственную границу. Эта поблажка сохранилась еще с колониальных времен. Танзанийские масаи ходят в гости к кенийским и наоборот. При этом масаи — не кочевники. Да и вообще в Восточной Африке гораздо меньше кочевых народов, чем в Западной. Почему это так, становится ясно, если сравнить засушливую саванну в Буркина-Фасо или в южной части Мали с плодородной Великой рифтовой долиной, где почти не бывает засух. Для восточноафриканских народов земля испокон веков имела совсем иное значение, чем, например, для западноафриканских фульбе. У последних она была предназначена для временного пользования и потому, строго говоря, не могла быть никем отнята; территория как таковая не представляла ценности. В Кении же у каждого племени были свои «бома» и прилегающие к ним угодья; племенные владения были основой социальной организации. Стало быть, отняв самое ценное, белые пришельцы прочертили свои произвольные границы и в качестве компенсации предоставили африканцам право невозбранно пересекать эти границы — слабое утешение.