Агасфер. Золотая петля. Том 2

– Ты же православный, – убеждал Берг. – Стало быть, не должен бояться бурятских сказок о злых духах! Всякая чертовщина – это сказки, выдумки людские. Всему на свете есть научное объяснение.

– И православным диавол козни строит, – не соглашался Ефим. – Люди недаром тех мест избегают. И потом: у Шаман-камня не только дух бурятского шамана шныряет. От духа крестом оборониться можно, а вот как ты от Костьки Замащикова оборонишься, ежели он со своей ордой на тебя там насядет?

– Ага! Значит, люди Шаман-камня боятся, а Замащиков плюет на суеверия?

– Не знаю, на что он плюет. А вот твоя «кспедиция», господин хороший, его наверняка приманит.

– Почему ты так думаешь, Ефим? Мы твоему Замащикову не враги. И сокровищ у нас с собой нету – для чего ему на экспедицию нападать?

Старик долго молчал, шмыгал носом, рассматривал свои корявые пальцы.

– Мало ли? – наконец нехотя буркнул он. – Вот хотя бы телеги твои чудные, господин хороший. Я седьмой десяток небо копчу, а такого чуда сроду не видал! Никакой крестьянин от таких не отказался бы. Легкие, проходимые, на «дутиках»! И Костьке они наверняка глянутся…

– Нам транспорт и самим нужен, Ефим. Мы хоть люди и мирные, а за себя постоять можем. И партизаны наверняка знают, что у нас и оружие имеется. Если не дураки, то поостерегутся нападать. Вот разве что из-за дополнительной приманки Замащиков на рожон полезет, – закинул удочку Агасфер.

– Это что за приманка такая? – попался Ефим.

– Это ты со своим «племяшом», мил человек, – вздохнул Агасфер. – Ты вот молчишь, а я ведь знаю, что он за вас награду в Заларях объявил. Лошадей крестьянам пообещал, если тебя ему выдадут. Что, не знал?

– Не глухой, слыхал…

– А вот я голову сломал, Ефим, – признался Агасфер. – Не могу догадаться, отчего он охоту на вас объявил? Где ты с Вадимом ему дорогу перешел? И почему ты вчера к нам в лагерь с оружием пришел, о чем поспрашивать меня хотел – ты ведь так и не сказал!

– Вот пристал! – рассердился Ефим. – Не лезь ты в мои дела с Замащиковым, господин хороший! Сам как-нибудь разберусь. А коли полагаешь, что из-за меня с Вадимом неприятности поиметь можешь – зачем звал? Мы и сейчас уйти можем…

Берг прикусил губу и прищурился на охотника.

– Вот что, Ефим. В одном ты прав: что у тебя с Замащиковым – не мое дело. Но твой ночной визит с винтовкой – извини, мое! Ты не кого-нибудь, а меня под прицелом держал. И я хочу, имею право знать: зачем приходил?

Ефим неожиданно рассмеялся, ощерив неровный ряд крепких желтоватых зубов.

– Язва ты… Твоя взяла, господин иностранец. Насчет Тырети хотел попытать: зачем она тебе сдалась?

– А что тебе Тыреть? Не на твою же заимку я идти планировал! Маршрут тебе мой не понравился? Почему?

– Язва ты! – повторил Ефим. – Просто интересно было, и все! Ты ж Шаман-камнем интересуешься? Вот и мне интересно было…

– Ну, раз так, – Берг решил ослабить давление. – Нас не сама станция Тыреть интересует, а дорога туда. Мы – ученые, от советской власти дозволение получили на свои исследования, по дороге взрывы производить будем, для исследования земли. Ясно?

Чтобы не тратить время на новую остановку, Агасфер решил тут же, на месте отдыха, провести первые «сейсмологические испытания». Пробурили три неглубоких скважины, оставили у них Линя и Безухого с гранатами. Отъехав с полверсты, Берг установил и запустил сейсмографы и дал сигнал китайцам. Ханжикова, Варнак и Ефим с «племяшом» глядели на «священнодействия» экспедиции столь серьезно и уважительно, что Берг почувствовал что-то вроде угрызений совести за свою мистификацию.

Тронулись дальше, и вскоре, следуя указаниям Федора, свернули с тракта на малоезженую, еле видную колею к Шаман-камню. По мере приближения к величественной белой скале, основание которой скрывали могучие кедры и густой кустарник, становилось прохладнее: караван теперь ехал в тени одинокого горного образования, вдоль каменистого ложа говорливой речки. Сбежав по пологому берегу к реке, Андрей зачерпнул рукой воду, попробовал и изумленно покачал головой: она оказалась необычайно холодной. Варнак поспешил дать объяснение: Черную Тагну подпитывают многочисленные родники, выходящие на поверхность вдоль ее ложа.

Кавалькада остановилась неподалеку от подножия одинокой скалы. Путники, задрав головы, почтительно созерцали огромный каменный грязно-белый массив, вздымающийся на высоту не менее сотни саженей[31]. Густой лесной массив скрывал подножье скалы примерно на четверть, еще 10–15 саженей неровной поверхности были облеплены редкими кустиками, отчаянно цеплявшимися за расщелины.

Линь указал Бергу на выступ скалы чуть выше вершин кедров:

– Хозяин, я хочу забраться туда и осмотреться.

Берг тут же припомнил наблюдателя, следившего за экспедицией, и кивнул головой.

– Только будь осторожен, Линь!

Ефим покачал головой:

– И не жалко тебе парнишку, господин хороший? Хоть и китаёза, а все ж человеческая душа! Он ведь в самое шаманское гнездо собрался лезть! Оттуда, со скалы, шаман заклятья свои творил…

Берг перевел вопросительный взгляд на Федора. Тот пожал плечами: