Аграрные реформы в довоенной Ичкерии

Эти три региона — три абсолютных рекордсмена по РСФСР, в принципе и давшие ту самую впечатляющую статистику по забастовкам того времени. Остальные регионы в сравнении с ними что-то в районе погрешности. И как ни парадоксально, о забастовках в Чечено-Ингушетии нам мало что известно. Так много у нас берутся рассуждать о «профсоюзном органайзинге», но что мы знаем об истории постсоветского профсоюзного движения? Хотя я уверен, что эти люди даже не понимают, зачем им это нужно…

Всю эту информацию я привёл для того, чтобы показать силу профсоюзов Чечено-Ингушетии. И эта сила была отнюдь не на стороне сепаратистов. Статистики по дудаевскому периоду у меня нет (с 1991 года местный Госкомстат прекратил пересылать сведения в РФ), но учитывая тот факт, что гражданская война внутри самой Чечни началась с общенациональной забастовки 1993 года, то вряд ли отношения рабочего класса и дудаевского режима были тёплыми, особенно на фоне хронического отсутствия денег на выплату зарплат. Впрочем, этого мало. Вдруг взрыв был внезапным, неожиданным и кем-то подстроенным?

Обратимся к свидетельствам участников, а именно к словам Асланбека Темиргераева, на тот момент члена профсоюза учителей, который присутствовал на переговорах профсоюзов с Зелимханом Яндарбиевым (в начале 1990‑х был вторым лицом в ЧРИ после Дудаева)[75].

Но чтобы сломить упорство, которому местные трудящиеся уже научились за позднесоветский период, угроз было мало. В 1991 году, ещё даже не успев испытать на себе первых классовых столкновений, власти ЧРИ тут же начинают давление на профсоюзы:

«Новая власть не обделила вниманием профсоюзы республики и их руководство. Во всех СМИ была начата кампания клеветы против профсоюзов. По указанию властей была захвачена вся профсоюзная собственность. За короткий период временщики разграбили всё имущество, за исключением зданий, а профсоюзная деятельность была полностью парализована. Несмотря на это, в конце 1992 года руководители отраслевых профсоюзов и первичных организаций провели учредительную конференцию, на которой был воссоздан Совет профсоюзов ЧР и избрано его руководство. Однако после знаменитого митинга 15 апреля 1993 года, организованного профсоюзами, дальнейшая профсоюзная деятельность была прервана решением власти ЧРИ»[76].

Судя по другим источникам, сепаратисты переходили и к более решительным действиям. Здесь я буду цитировать различные краткие выписки из материалов следственного комитета по Ставропольскому краю, куда, за полным разладом правоохранительных органов в самой Чечне, и стекались жалобы на местный криминал. Сами по себе эти краткие списки пострадавших заслуживают отдельного анализа, но чтобы браться за довоенное притеснение русскоязычных в Чечне, подготовка требуется на уровне данной работы, если не выше. Иначе бесплодные и во многом спекулятивные дискуссии неизбежны. Материалов по этим темам в таких объёмах у меня на руках нет, так что ограничимся пока этим.

Из показаний Б. Албогачиева:

«Многих русскоязычных коллег увольняли по сокращению штатов, а на их место брали чеченцев. Не получал денег и пособий в течение последних 8 месяцев»[77].

Из показаний Н. Белова, рабочего строительного управления пос. Урус-Мартан:

«Меня сначала переместили на должность бригадира (изначально Белов был мастером — В. П.), затем рабочего, затем разнорабочего. Три года назад я был вынужден уволиться с работы, так как за выполнение одинаковых операций чеченцам платили почти в два раза больше»[78].

Разделяй и властвуй! К сожалению, нельзя не отметить, что советский период создал идеальные условия для того, чтобы сделать противопоставление на национальной почве столь легко достижимым. Впрочем, и это ещё не всё.

Из показаний некоего Коврижкина, описывает ситуацию на 1992 год: