АЯУАСКА, ВОЛШЕБНАЯ ЛИАНА ДЖУНГЛЕЙ : ДЖАТАКА О ЗОЛОТОМ КУВШИНЕ В РЕКЕ

принялся ей что-то доверительно шептать, после чего далеко отвел правый

локоть от тела и с парадным видом боевого офицера, приносящего присягу

на верность родине, опрокинул в рот содержимое кружки – все, до

последней капельки.

Затем наступил мой черед. Сначала Вилсон налил в кружку целую мензурку,

а потом стал задумчиво наполнять до половины еще и вторую. При виде

второй наполнявшейся мензурки я опасливо отшатнулась и спрашиваю:

- А не много ли это...? Я ведь только второй раз в жизни...

Я уже знала, что двое других участников церемонии принимали ее давно и

были проверенными бойцами. Один из бойцов был братом Вилсона, а

второй — его многолетним пациентом. Один принимал аяуаску потому, что

страдал от сильных головных болей, второй – потому что страдал от

сильных болей мышечных.

Тут Вилсон немного задумался над моими словами и, видимо, признав их

справедливость, стал отливать обратно аяуаску из мензурки в небольшую

пластиковую бутылку. Но тут и я тоже задумалась над моим собственным

предложением уменьшить дозу и быстро вспомнила, что в последний раз, он

же и первый, тот шаман дал мне выпить совсем немного аяуаски, ну и что из

этого вышло? Хотя церемония и подарила мне многообразную гамму

ощущений – я бы не побоялась сказать, ощущений эйфорически-

экстатических – тем не менее, ничего внятного я для себя из первого моего

сеанса все же не вынесла. Увидела дворцы – красивые, сказочные – но я же

не за дворцами сюда приехала. Да и вообще, какое они отношение имели к

миру джунглей? Аяуаска-то родом из джунглей, а не из Альгамбры. Кроме

того, ведь у меня были другие задачи и повестка дня была другая... но

ничего же из намеченного и близко не произошло. Окинув мысленным

взором неоправдавшиеся надежды, я быстро добавила:

- Ну, все-таки Вы, наверное, лучше знаете, сколько мне надо...

В этом, согласно последующему разбору полетов - как по мне - и проявилась

моя большая ошибка.

При этих словах его рука замерла, и он тут же перестал отливать аяуаску

обратно в бутылку. Отставил ее в сторону, поднял мензурку вверх, сквозь

нее посмотрел на свет свечи, определяя количество оставшегося напитка.

Мензурка была заполнена на одну четверть. Решив, что будет нормально, он

вылил эту порцию в белую кружку, дохнул в нее дымом мапачо, протянул ее

мне и тихим голосом запел икаро. Под его пение, не дрогнув, я крепко взяла

кружку в обе руки, поднесла близко к лицу и, следуя примеру моего боевого

товарища, тоже, как положено, тихонько поговорила с аяуаской. В ходе

беседы - правда, односторонней — я кратко, но по возможности доходчиво

изложила ей программу сегодняшнего мероприятия. Все, что не случилось в

первый раз, – просила я ее, – пусть произойдет сейчас.

Я догадывалась, что в ананду так просто не попадешь, и что тут есть тоже,

вероятно, свои этапы большого пути. Поэтому главная сверхзадача и

непритязательные практические устремления непротиворечивым образом

сложились в некую эклектическую программу сегодняшнего мероприятия.

А хотела я, во-первых, повидаться с папой и мамой - они умерли больше

десяти лет назад.

Во-вторых, встретиться с бабушкой - она была то ли колдуньей, то ли

ведуньей и прожила всю жизнь в кубанской станице. С ее помощью, как

предполагалось, можно было точнее сформулировать мои главнейшие

жизненные задачи, соотнести их с достижением ананды, и, самое главное,

наметить практические пути их осуществления.

В-третьих, хотелось хоть ненадолго, пусть даже только на время церемонии,

слиться с одним из моих архетипов и познать его через себя, изнутри.

Каждый(-ая) из моих ориша – а их было три – воплощали разные энергии.

Одна была энергией знаний, другая была энергия любви, а третий нес в себе

энергию воина. Из всех ориша я больше всего хотела встретиться со второй,

с золотой Ошум. Понятно, что она принадлежала миру Кандомбле, а встреча

планировалась в рамках индейской церемонии аяуаски, но должна сказать,

что такой синкретизм религий меня совсем не смущал. Аяуаска же

раскрывает божественное начало в человеке, да? И это начало ведь может

иметь разную внешнюю форму, в зависимости от уровня личного сознания,

так ведь? Ну вот... а сама аяуаска в данном случае будет действовать как

камертон, который даст возможность архетипу – в данном случае, Ошум –

проявиться на тонкоматериальном уровне. Или наоборот, тонкому телу

настроиться на высокие вибрации сознания. Так что все укладывалось в

единую и целостную картину совершенно непротивленческим образом. Так

мне казалось, во всяком случае.

Пункты первый и второй проходили как программа-минимум, и на этот раз я

решила ей ограничиться – она и проще, и доступнее. А более углубленную

программу-максимум – то есть, пункт три, подключение к моему архетипу –

я решила отложить на более продвинутое будущее. Всему свое время,

правильно? Правда, тогда я не задумывалась о том, что у восприятия дверей

очень много, и что для каждой двери требуется свой особый ключ. Может ли

аяуаска послужить ключом, который откроет дверь в мир архетипов?

Вопрос...

При этом я с удовлетворением вспомнила, что вообще-то я не одна такая, кто