Айриш-бой для сицилийца. Часть 2

– Мы сделаем кошачью дверцу в заборе, – возразил Том, не собираясь отпускать Вонга и Китти дальше соседнего участка.

– Хорошо, любовь моя, как скажешь, – Энди не сомневался, что Том найдёт способ решить эту проблему. – Нам не пора вернуться к гостям? Боюсь, они скучают по своей звезде.

Они вернулись к гостям, еще не зная, что почти все их загаданные желания, к сожалению, не сбудутся. Что война все-таки разгорится, и что она продлится до сорок пятого года. Что "Феникс" будет закрыт на год, когда положение станет совсем тяжелым, а после Перл-Харбора людям будет не до веселья. Даже у них дома случился редкий скандал, когда Энди собрался вдруг добровольцем на фронт. Ему было даже наплевать на запрет дона Мазари, но отговорить его удалось Тому. Все были подавлены происходящим кошмаром, который казалось, никогда не закончится.

И в тот день, когда пришла новость о капитуляции Германии, они устроили грандиозный праздник. Конечно, все понимали, что всё ещё впереди, за один день все не восстановится, но всем просто нужна была надежда на лучшее.

Праздники стали слишком редкими в их доме, несмотря на то что Вонг и Китти с детьми бывали у них частыми гостями. Но это были не радостные вечера, особенно когда четырнадцати-пятнадцатилетние Тео и Дэмин рассуждали, что пошли бы на фронт, будь они чуть старше, вызывая болезненные судороги на лицах родителей.

Праздник был и дома, праздник был в клубе и даже на Таймс-сквер. Они танцевали до упаду, позволили мальчишкам стащить бутылку шампанского и даже не ругали их, застукав не только пьяными, но еще и прокуренными. Отчитывала их только Мэй за неподобающий вид, но Китти увела ее, пообещав, что отругает их завтра сама. А пока все должны были праздновать и веселиться. В разгар ночи появился Джей Ли, а в руках у него была целая коробка самых настоящих китайских фейерверков.

Запускать их решено было с побережья, где нельзя будет что-то случайно подпалить.

Чтобы ребята ничего не пропустили, их растолкали и завернули в один плед, чтобы они подпирали друг друга.

– Не верится, что все снова будет хорошо, – шепнула Тому Китти, пока мужчины втроём устанавливали фейерверк.

– Знаешь, говорят, что темнее всего перед рассветом. Мы пережили самую жуткую тьму, которую доводилось видеть, – ответил Том, прижимая ее к себе. – Теперь все будет хорошо.

Не успел он договорить, как в небо над заливом поднялся первый залп, расцвечивая его белым и красным, с грохотом и свистом, какие бывают только у китайских салютов.

– Как будто День Независимости, – рассмеялся Том, видя, что дальше по заливу кое-где тоже запускают фейерверки, но им всем было очень далеко до того великолепия, что было у них.

И этот фейерверк в каком-то смысле ознаменовал рассвет в их жизнях, понемногу все шло на лад, людям снова хотелось развлекаться, танцевать, влюбляться, жить полной жизнью.

Но понадобилось ещё почти два года, чтобы "Феникс" в очередной раз возродился в своём былом великолепии.

Том с одобрения Китти и Вонга пристроил мальчишек на работу. Одного барменом, а второго официантом. Им пора было браться за ум, а у них все не хватало здравого смысла, зато дурости было, хоть отбавляй. Удивила всех только Мэй, официально вступив в организацию господина Ли и став его едва ли не самым незаменимым помощником. В этот раз в день открытия обошлось без нападений, и Том умиротворенно наблюдал с лестницы второго этажа, как веселится нью-йоркская публика под звуки музыки.

– Итак, мой Феникс снова восстал из пепла, – к нему с двумя бокалами подошёл Адриано, буквально полгода назад занявший пост дона Мазари – тот распорядился об этом лично на смертном одре. Виски Энди уже тронула седина, но эти крупинки соли в перце его волос лишь добавили ему импозантности.

– Поздравляю, любовь моя, – стоило одной его руке опустеть от бокала, и в ней словно по волшебству появился конверт. – Надеюсь, мой подарок тебе понравится.

– Твой Феникс всегда восстает, потому что ему есть, ради кого это делать, – ответил Том, взяв бокал и поцеловав его в щеку. Его волосы были все такими же ярко-рыжими и достигали лопаток. Ему было плевать, кто что подумает.

– Подарок по случаю открытия? – удивился Том, вскрывая конверт и вытаскивая оттуда сложенные листки бумаги. – Что это?

– Это билеты на корабль, который отвезёт нас на Сицилию, – Энди обнял его за талию, заглядывая через плечо. – С нашего возвращения в Нью-Йорк больше десяти лет назад у нас с тобой не было ни одного нормального отпуска.

– Боже, Энди, это великолепная идея! – Том потянулся и поцеловал его в щеку. – И когда мы едем? Только вдвоем?

– Втроём, – уточнил Энди.

Лунван оказался тем ещё гулякой – очаровал всех соседских кошечек, а однажды явился домой с алиментным котёнком, своей точной копией, который официально стал Господином Рыжим.

С Томом они не расставались, едва тот переступал порог дома. Кот сопровождал его в ванной, в уборной, спал на его голове.

– Ты же не оставишь Рыжего, – Энди эта любовь забавляла. – Отплытие у нас через месяц.