Айриш-бой для сицилийца

– Прекрасно! Я буду тебя ждать, – пообещал Тони и покинул его гримерку. У него были кое-какие дела, не связанные с рестораном.

Том как раз переодевался во фрак, когда по радио прервали музыкальную программу ради экстренного выпуска новостей. Сообщалось о кровавой резне в одном из складов Нью-Йорка, было убито пятнадцать человек.

– Всех убитых просто поставили к стене и расстреляли из автомата, – сообщил диктор, а у Тома побежал холодок по спине.

Как человек, уже столкнувшийся с нравами мафии, он понимал, кто может быть с этим связан, но, не зная конкретно, сразу подумал об Энди. Был ли он там и по какую сторону автомата?

Поборов желание позвонить в клуб, Том постарался взять себя в руки, только мысленно помолился, чтобы Адриано к этому вообще не имел отношения.

Когда он вышел из гримерки, в ресторане уже было много посетителей, но, судя по всему, все разговоры были только о последних новостях. То и дело слышалось "какой ужас", и все такое.

– Надо отвлечь публику от грустных мыслей, – сказал дирижер, когда Том поднялся на сцену.

– Давайте начнем с чего-то лирического и позитивного, – тихо предложил Томас, улыбаясь посетителям. – А потом что-то бодрое. И можно будет переключиться на романтический лад.

Ему самому было не по себе, но показать это он не мог.

Они выбрали популярную песню, которая была у всех на слуху и на радио в том числе и начали с нее. Том пел и видел, что люди отвлекаются и расслабляются, покачиваясь иногда в тон мотиву. Официанты скользили между столиками, то и дело обновляя шампанское в бокалах. Дирижер довольно ухмыльнулся в усы, и они заиграли следующую быструю песню.

Разумеется, амплуа Тома не предполагало какое-то пританцовывание, как делала та же Китти, но и столбом он не стоял – прищелкивал пальцами или притопывал ногой, тем более, что мотив позволял.

К третьей песне публика заметно расслабилась и погрузилась в праздничную атмосферу.

Можно было переходить к песням о любви, что Том и сделал. Свет в зале приглушили, светилась только сцена и чайные свечи на столах. Интимная атмосфера располагала к романтическому настрою. Правда пока Том пел нежную песню, в зале раздался громкий визг и все поначалу напряглись, но оказалось, что это просто сделали предложение одной чрезмерно эмоциональной девушке.

Но у Тома на краткий миг все равно ладони вспотели, правда каким-то чудом он даже не сбился с песни и, когда выстрелила пробка из бутылки с шампанским, даже не вздрогнул и, допев песню, поздравил счастливую пару.

Все гости ресторана присоединились к поздравлениям аплодисментами, оркестр сыграл небольшую импровизацию, и они ушли на короткий перерыв, кто покурить, кто освежиться. Их место на сцене заняла дама с голубями.

Том пока ушёл к бару, решив все же выпить немного виски, но со льдом. Новости о перестрелке никак не шли из головы.

– Почему такой озабоченный вид? – Том и не заметил, как сбоку от него остановился Антонио, чрезвычайно довольный чем-то. Том глотнул еще виски и покачал головой.

– Все хорошо. Просто задумался… новости по радио всех взбудоражили.

– О… да, новости во всех смыслах будоражащие, – согласился Тони, в отличие от Тома выглядя возбужденным в положительном ключе. – Ирландцам не стоило соваться туда, куда они сунулись, – похоже, он даже не подумал, что говорит о соотечественниках Тома.

– То есть? – Том все равно зацепился за эти слова и посмотрел на Тони, вскинув брови.

– Они позарились на слишком большой кусок и не смогли его проглотить, – он безразлично пожал плечами.

Том хотел было спросить, что Давид имел в виду, но его позвали обратно на сцену. Прежде чем он ушел, Антонио схватил его за запястье и улыбнулся.

– Не забудь про праздничный ужин сегодня.

– Я помню, – Том подумал, что он, видимо, неплохой актер, раз нашел в себе силы беззаботно улыбнуться ответ, хотя желание было, как минимум, плюнуть в это холеное лицо.

Из головы не шло упоминание об ирландцах, но Том заставлял себя петь и улыбаться со сцены. Он прищелкивал пальцами, пританцовывал у микрофона, пока оркестр разбавлял песни импровизациями. Казалось, вечер будет длиться очень долго, но наконец-то он допел последнюю песню и тепло попрощался с публикой. После него посетителей должен был развлекать комик.

Энди, сначала видевший Тома и Антонио у барной стойки, а затем наблюдавший за ирландцем, выступавшим на сцене, из глубины зала, мог бы поклясться, что не видит в его глазах того задора, с каким Том пел со сцены их клуба.

А когда Давид-младший коснулся его руки, Адриано и вовсе захотелось выхватить револьвер и отстрелить эту холеную кисть.

Проблема была в том, что в ресторан его бы не пустили с оружием, и его даже обыскали на входе. Единственное, что им не удалось найти – это небольшой складной нож. Но Энди пришел сюда не резню устраивать. Он пришел после бойни, учиненной над ирландцами, и хотел удостовериться, что Том в безопасности, что его не раскрыли.

Убедившись, что с Томом все в порядке, он тихо вышел из ресторана и, отойдя в тень, закурил.