Айриш-бой для сицилийца

– Я буду рядом с тобой, – пообещал Энди. – Не против, если я разденусь? – на всякий случай уточнил он.

– Я бы удивился, если бы ты лёг спать в одежде, – ответил Том, зажигая ночник на тумбочке, пока Энди гасил верхний свет.

Улыбнувшись, Энди разделся до трусов и майки, исключительно из соображений комфорта Тома, и забрался к нему под одеяло.

– Доброй ночи, Томми.

– Доброй ночи, Энди, – отозвался он и погасил свет. Но сон не шел. Он тихо лежал и понимал, что Энди тоже не спит.

– Тебе тоже как-то странно? – не выдержал Том.

– Даже не знаю, как это назвать, – отозвался Энди и, дотянувшись до его руки, мягко переплел пальцы. – Тебя что-то тревожит?

– Скажем так, я бы предпочел оказаться в одной с тобой постели после иных обстоятельств…– признался Том.

– Я тоже, – не стал скрывать Энди и прижался губами к его ладони. – Надеюсь, это произойдёт. Так скоро, как ты сам этого захочешь.

– И тебе… не противно? – спросил Том удивленно. – После того, что со мной сделал Тони?

Энди пожалел, что не может видеть лица Тома, поэтому лишь придвинулся к нему и крепко прижал к себе.

– Томми, мне противно лишь то, что я не мог остановить этого выродка, – прошептал он в рыжую макушку.

– Тогда все наши усилия бы пропали…– ответил Том тихо. – И мои в том числе.

– Зато мир стал бы чуточку лучше без одного Давида, – вздохнул Энди. – Но это ещё впереди, обещаю тебе.

– Это как отрубить голову гидре. Сразу вырастет следующая, – ответил Том, устраиваясь у него на груди.

– Надо найти способ сразу прижечь, чтобы уже ничего не выросло, – Энди лёг так, чтобы Том мог устроиться поудобнее, и обнял его за плечи.

– Ты теплый…– ответил Том через некоторое время. – Приятно теплый… – сонливость все же начала одолевать его.

– Тогда грейся, – Энди стал бережно перебирать его волосы, как в детстве ему делала мама, пока и сам не уснул.

Через три дня, как и обещал, Том позвонил Энтони, но позволил себе выторговать ещё пару дней реабилитации.

И ещё неделю ему удавалось уклоняться от малейших намёков на близость. И все же он понимал, что вечно хранить дистанцию не сможет.

– Давай после Пасхи? – мягко попросил он, когда Тони, целуя его в гримерке, сжал его ягодицу.

– Почему после Пасхи, птичка? – спросил Тони, настойчиво целуя его в шею, оставляя засосы. – Я так соскучился. Я обещаю, я буду в этот раз очень осторожен, честное слово. Тебе понравится.

– Просто мне нужно ещё совсем немножко времени, – Том не уклонялся от него, не смотря на такое желание. – Да и нехорошо это, – на самом деле, он не считал себя таким уж ревностным католиком, это просто был лишний повод.

– Все ирландцы такие набожные? – усмехнулся Тони, оставив сочный засос. – Или только ты такой?

– На самом деле, да, все, – Том сглотнул, мечтая, чтобы эти метки Энди перекрыл своими. – Мне казалось, итальянцы тоже.

– И итальянцы, – нехотя признал Тони, и его явно расстраивал этот факт. – Ладно, хорошо, тогда ждем Пасху.

– Спасибо тебе, – Том обнял его лицо ладонями, благодарно улыбнулся и невинно коснулся его губ. – Ну, я побегу? Мне еще домой добираться.

– Давай я тебя отвезу. И может… зайду к тебе на чашечку кофе? – усмехнулся Тони. – Ничего такого, просто кофе…

– Тони, мы же оба с тобой понимаем, если ты зайдешь, кофе не ограничится, – Том изобразил хитрую улыбку.

На самом деле, до последнего момента ему удавалось уберегать свое гнездышко от Энтони, и он хотел, чтобы так было подольше.

– Ты меня слишком хорошо знаешь, – хохотнул Тони. – Ладно, я просто довезу тебя, собирайся.

– Спасибо, – Том не заставил себя ждать, прихватил легкое пальто – на улице с каждым днем становилось все теплее, и вышел с Тони из гримерки.

Всю дорогу до дома Тома рука Тони не сползала с его колена и бедра, поглаживая, лаская и жаждая пробраться дальше. Но Том то останавливал его руку, то игриво сжимал колени.

– Увидимся завтра, – Том потянулся и поцеловал его, когда они остановились недалеко от его дома.

– До завтра, птичка, – Энтони все же придержал его, чтобы углубить поцелуй. А когда Том вышел, подумал, не поехать ли к одному из своих безотказных мальчиков, но разговоры о Пасхе остановили его.

И как обычно в эти несколько дней, не успел Том зайти домой, как к нему постучался Энди с ужином.

– Боюсь, могло уже немного остыть, – сказал он, чмокнув Тома.

– Ничего страшного, – тот улыбнулся, как всегда, при виде Энди улыбаясь искренне и счастливо, а не вымученной улыбкой. – Проходи, – он позволил себе на пару секунд прижаться к Энди и пропустил его на кухню. – Чай?

– За то время, пока я знаком с тобой, я выпил чая больше, чем за всю свою жизнь, – сказал Энди, но согласно кивнул.

– Я не дам тебе кофе, учитывая время суток, Адриано Рапаче, – Энди поставил чайник, с прищуром посмотрев на Энди. Именно для того, чтобы порадовать итальянца разнообразием, чаи он при любой возможности покупал разные.

– Это все ваши ирландские предрассудки, – отмахнулся Энди, разбирая еду, переданную тетушками. – У нас сегодня равиоли.

– Мм, а с чем? – пока чайник закипал, Том прижался к его спине и заглянул через плечо. Квадратики в соусе выглядели чертовски аппетитно.