Айриш-бой для сицилийца

Том кивнул и дождался, пока он сядет в машину и уедет. Только после этого он позволил себе отпустить напряжение во всем теле, благодаря которому и держался, и хромая, зашел в подъезд, мысленно содрогаясь от понимания, сколько ступенек впереди.

От этой хромающей походки у Энди внутри все обвалилось. Даже не надев плащ, он слетел по ступенькам вниз, перемахнул улицу и догнал Тома, когда тот и до второго этажа не дошел.

– Томми… что этот выродок с тобой сделал?

К тому моменту уже покрывшийся потом от боли в заднем проходе, Том едва оглянулся, услышав голос Энди.

– Ничего такого, чего я бы не ожидал, – ответил он, остановившись и держась за перила. – Кажется, люди называют это сексом.

– Черт… – выругавшись, Энди подошел к нему ближе и сразу забрал пакет. – Томми… мне так жаль. Прости меня за это.

Он ощутил, как комок тошноты подкатил к горлу, когда представил, что именно могло произойти.

– Это не твоя вина, – ответил Том, вздохнув. – Хоть Тони и пытался убедить меня в обратном.

Он взялся за локоть Энди, чтобы было легче подниматься по лестнице.

Но Энди поступил иначе.

– Эй, иди ко мне, – он прижал к себе Тома и, перехватив его под коленями, поднял на руки. – Держись, – только попросил он и понес парня к его квартире.

Том обхватил его руками за шею и подавил стон, который вырвался против воли.

– Как ты узнал, что я дома? – спросил он, пока Энди поднимался по лестнице на самый верх.

– Следил, – просто ответил Энди, стараясь не трясти Тома и двигаться как можно более плавно. – Дотянешься до замка? – спросил он, дойдя до двери явно быстрее, чем это делал Томас на своих ногах.

– Поставь меня, – попросил Том, вздрогнув, когда выпрямился, и загремел ключами. Открыв дверь, он прошел внутрь, сразу стягивая с себя пальто.

– Может быть, тебе лучше прилечь? – предложил Энди, проходя следом за ним и опуская пока пакет на пол.

– Пожалуй, да, – ответил Том, снимая с себя чужую одежду. По крайней мере, он был чистый. Но Энди увидел и синяки на бедрах, и следы укусов на шее и плечах.

– Я убью его, – прорычал он, сжимая кулаки, чувствуя совершенно опустошающие бессилие и горечь от того, что допустил это. – Чем я могу тебе помочь, Томми? – глухо спросил он.

– Поставь чайник, – попросил Том, одеваясь в свою пижаму и халат. На улице было почти тепло, но ему было все еще холодно, так что он натянул теплые носки.

Кивнув, Энди поспешил выполнить его просьбу и все же заглянул в пакет.

– Это еда? – уточнил он, увидев лоточки и керамические контейнеры.

– Да, из ресторана, – ответил Том, найдя в аптечке еще обезболивающее и выпил пару таблеток.

– Убрать пока в холодильник? – спросил Энди, хотя больше было желание выбросить и принести еды от теток.

– Да, не хочу есть, – кивнул Том, устраиваясь боком на диване.

Энди по-быстрому рассовал еду в холодильник и, подойдя к дивану, опустился рядом с ним на колени.

– Томми, может, тебе врач нужен? – он взял парня за руку.

– Я не хочу, чтобы меня осматривал врач из-за этого, – покачал головой Том. – Ночь пережил, значит, не умру.

– Мне так жаль, Томми, – Энди поцеловал его руку и заботливо укрыл пледом.

Собственно, ему больше ничего не оставалось – только быть рядом, заботиться, время от времени пытаться покормить.

Том только кивнул, Энди заварил и принес ему чай и сел рядом. Некоторое время они просто молча сидели, а потом Том все же прислонился к его плечу, ища поддержки.

– Попробуй поспать, – тихо попросил Энди, подвинувшись так, чтобы голова Тома лежала на его плече, но ему было удобно, а потом вдруг тихонько запел на итальянском, ласково перебирая его волосы.

– Не хочется спать, – тихо отозвался Том, прижавшись поближе и слушая его. Это было странно, едва ли Энди пел кому-то раньше. Но останавливать он его не стал, просто слушал.

Энди знал, что особыми вокальными талантами природа его не наделила, потому и пел тихо, чтобы не пугать и не раздражать Тома.

Допев, он невинно прижался губами к виску парня.

– У тебя неплохо получается, – оценил Том. – Очень даже ничего.

Он нашел руку Энди и переплел их пальцы.

– Не льсти мне, Томми, – тихо рассмеялся Энди и коснулся кончиков его пальцев. – Я знаю, что у меня отвратительный голос. Мне даже мама говорила, чтобы я не пел.

– Наверное, боялась, что ты станешь великим певцом и не желала тебе такой судьбы, – ответил Том. – Ты, правда, убьешь Давида? – вдруг спросил он.

– Да, рано или поздно убью, – спокойно ответил Энди.

Это и раньше был вопрос решенный, а теперь дело приобрело слишком личный оттенок.

– Ты не хочешь, чтобы я это делал? – напрягся он.

– Хочу, – ответил Том, вспомнив, как умолял Тони остановиться, но тот не послушал. – Хочу видеть, как это произойдет, – добавил он.

– Ох, Томми, – Энди повернул голову и аккуратно обнял его.

Он, конечно, ненавидел Давида, но ненавидел и себя за то, что подсунул этому чудовищу светлого невинного паренька, раньше не способного муху обидеть, а теперь жаждущего убийства.

Том прижался к нему, ощутил, что в носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Он не хотел плакать, но слезы словно сами лились из него, прямо на грудь Энди.