Айриш-бой для сицилийца

– Я… в порядке, – отмахнулся Энди. Он был грязный, в крови Тома, но сам, похоже, вообще не пострадал. – Нужно доложить сеньору Мазари, – вздохнул он, стараясь убедить себя, что в отношении Тома от него сейчас ничего не зависит.

– Я отвезу вас. Фабрицио знает, куда звонить, когда станет ясно, что к чему, – сказал Леонардо.

– Хорошо, – Энди кивнул и заставил себя подняться.

Ему бы ликовать из-за того, что Давид уничтожен, но на душе было тоскливо до невозможности.

– Сеньор Мазари наверняка повысит вас после этой операции, – попытался подбодрить его Леонардо, когда они сели в машину.

В ответ Энди лишь криво улыбнулся. Он не был лишён амбиций, но сейчас повышение волновало его меньше всего.

Но когда Энди вошел в кабинет Мазари, тот уже был в курсе новостей.

– Вся каморра в трауре, – сообщил он. – Наследник клана Давида мертв.

– Какая невосполнимая утрата, – на лице Энди появился волчий оскал. Он опустился в кресло и рассказал о событиях последних часов.

– Я хочу, чтобы ты понимал, что это еще только начало войны. Выигранная битва, но не полная победа, – сказал Мазари. – Что с твоим информатором?

– Я понимаю, сеньор Мазари. И не собираюсь расслабляться, – заверил его Энди. Это была третья бессонная ночь, но он держался.

– Его пришлось отвезти к Фабрицио, – как можно более спокойно ответил он. – Давид… этот ублюдок пытал его, но Том ничего ему не выдал. Вообще ничего, сеньор, – вот тут Энди был заинтересован, чтобы Том получил и награду, и компенсацию за пережитое.

– Тогда я надеюсь, Фабрицио его подлатает, и мы с ним поговорим о том, как наша семья ему благодарна, – сказал Мазари, кивнув. – Тебе нужно отдохнуть, ты плохо выглядишь.

– Не думаю, что сейчас у меня есть время для этого, – Энди потер глаза, в которые словно песка насыпали. – Нужно быть начеку. Давид-старший не может не знать, что его сын заминировал здание, но это не отменяет пулевых ранений. Думаю, он будет нас искать.

– Тогда тебе нужно залечь на дно, – велел Мазари. – Потому что вероятно он объявит вендетту.

– А как же вы? Может быть, вам с семьей уехать пока на Сицилию? – предложил Энди, понимая, что сам далеко от Тома никуда не уедет.

– Мое место в Нью-Йорке, – покачал головой Мазари. – Я не покину его, потому что иначе Давид точно ощутит, что имеет право здесь хозяйничать.

– Тогда просто будьте осторожны, – попросил Адриано, не желая, чтобы вся эта ситуация как-то подставила его дона.

– А ты отдохни. Это приказ, – сказал Мазари. – Силы понадобятся позже.

– Я понял, сеньор, – по лицу Энди пробежало вялое подобие улыбки.

Попрощавшись, он вышел из кабинета и, сообразив, что за рулем будет сейчас опасен, как никогда, попросил Леонардо отвезти его.

Но, выйдя на своей улице, пошёл не к себе домой, а к Тому.

У него давно были ключи, так что он вошел в квартиру и впервые посмотрел на нее критическим взглядом. За те месяцы, что Том был двойным агентом, он находил время разве что на сон. Квартира казалась пустой и нежилой, пустой холодильник и слой пыли только усиливали это впечатление. Даже постельное белье было несвежим, но Энди было все равно. Он лег на постель, не раздеваясь, и пытался ощутить на подушке запах Тома. Но тот то ли выветрился, то ли забился другими запахами.

Закрыв глаза, Энди провалился в черноту, которую с трудом можно было назвать сном, скорее забытьем.

И из-за того, что чаще это полузабытье было довольно поверхностным, Энди то и дело вскидывался от кошмаров разной степени тревожности – в них Том то умирал у него на руках прямо на развалинах театра, то Фабрицио сообщал ему об этом, то он подходил к трупу, думая, что это Давид, переворачивал его и обнаруживал, что это Том.

Так Адриано промаялся часа четыре и поднялся, кажется, еще более разбитым, чем ложился.

Он задержался в квартире только для того, чтобы умыться и переодеться, и пошел на угол к таксофону, чтобы позвонить в госпиталь.

Соединяли его страшно долго, он то и дело закидывал четвертаки в автомат, пока наконец к трубке не подошел Фабрицио.

– Я слушаю, – голос у него был до ужаса неживой и уставший.

– Фабрицио! – от нервов голос Энди дал петуха, он прокашлялся. – Фабрицио, это Адриано. Что там с Томом, есть новости? – в ожидании ответа у него заледенели пальцы, хотя на улице было тепло.

– А, это ты, – Фабрицио несколько расслабился. – Он стабилен, но мы его почти с того света вытащили, – ответил он. – Можно будет утром приехать.

Не особенно верующий и совершенно не набожный Энди торопливо пробормотал молитву на итальянском.

– Спасибо тебе, Фабрицио, – тихо добавил он. – Я обязательно приеду.

– Не за что. Это моя работа. Ладно, я побегу, мое дежурство еще не кончилось, – сказал ему Фабрицио. – Увидимся утром.

– Да, конечно. До завтра, – Энди попрощался и, повесив трубку, еще какое-то время стоял, погруженный в свои мысли, пока стуком по стеклянной стенке его не вернул на землю другой прохожий, которому потребовался телефон.

Встрепенувшись, Энди вышел из будки и поплелся обратно. В этот момент его желудок напомнил, что в нем уже очень давно не было ничего, кроме кофе.