Айвазовский

Многоуважаемый Герасим Артемьевич!

Вот и из Италии приходится беспокоить Вас просьбой. Как ни совестно перед Вами, но, зная этих личностей, не могу им отказать в просьбе.

Недавно г. попечителем Сольским представлены двое попечителей учебных заведений в Евпатории г. Дуван и Тонгур, оба они вместе с тем являются членами Совета женской гимназии. Они имеют обе медали, а теперь желали бы получить св. Станислава 3-ей степени. Так, кажется, и представлены попечителем Одесского учебного округа. Ежели они будут удостоены этой награды, то можно ожидать от них много материальной помощи для училища, так как оба они очень богаты.

Мы же около трёх недель как в Флоренции и ещё недели две остаёмся, затем едем на две недели в Ниццу и оттуда через Париж в Петербург, куда постараюсь приехать накануне крещения, и останемся в Питере более двух месяцев.

Прошу Вас передать от меня и жены моей искренний привет Анне Артёмовне. Ежели награда состоится до моего приезда в Петербург, то крайне обязали бы меня, тотчас телеграфируя о получении наград в Феодосию Самуилу[282]-Крыму.

И. Айвазовский»[283].

Предельно насыщенная работа художника в 1874—1875 годах на всех поприщах, к которым он обращался, приносила свои плоды. Деятельность Ивана Константиновича, его заслуги перед Отечеством вновь были отмечены на высшем уровне в январе 1876 года. В «Представлении президента Академии министру Двора о награждении И. К. Айвазовского орденом Святого Станислава» от 24 января 1876 года говорилось:

«Профессор Айвазовский постоянными трудами своими на художественном поприще обращает на себя особенное внимание. Устроенная им ныне выставка художественных произведений в залах Академии не оставляет желать ничего лучшего. Несмотря на преклонные его лета и массу произведённых им в разное время картин, произведения Айвазовского и по настоящее время служат молодым художникам прекрасными образцами к изучению живописи морских видов; наконец, приобретённое Айвазовским европейское уважение даёт ему полное право на поощрение неутомимых трудов его на художественном поприще и приносимой им пользы искусству. Вследствие чего, согласно Высочайшему повелению, объявленному Вашему сиятельству в 1867 г., я почтительнейше прошу Ваше сиятельство повергнуть на всемилостивейшее Его Императорского Величества воззрение ходатайство моё о награждении профессора Айвазовского в порядке постепенности орденом Св. Станислава 1 степени...»[284]

Сам Иван Константинович не считал нужным комментировать подобные знаки отличия — для него всегда на первом плане оставались его многочисленные начинания, и прежде всего — живопись.

Через десятилетия в творчестве Айвазовского продолжается развитие наиболее важных для него тем. Одна из них — обращение к личности А. С. Пушкина. В 1877 году вместе с И. Е. Репиным он создаёт одну из известнейших своих картин — «Прощание Пушкина с морем». Спустя почти два десятилетия в письме одному из первых своих биографов, Н. Н. Кузьмину, он вспоминает об этом полотне: «Посылаю Вам несколько фотографий с картин для Вашей книги, они хорошо выйдут. Все остальные фотографии с пушкинских картин моих и совместной работы моей с И. Е. Репиным, изображающей Пушкина на берегу моря, я вышлю отдельно...»[285]

К созданию цикла батальных произведений Иван Константинович обратился вновь в годы Русско-турецкой войны (1877—1878), посвятив несколько картин военным действиям на Дунае. Такова была одна из последних страниц военно-морской истории, отражённая в его полотнах. В то непростое для страны время патриотизм Ивана Айвазовского вновь проявился в полной мере, как в ходе двух предыдущих русско-турецких кампаний XIX столетия. Он вновь вдохновенно писал баталии, вновь не сомневался в победе русского оружия и триумфе России.

Среди художников известно изречение: «Чтобы заниматься искусством, нужны три составляющих: глаз, рука и сердце, двух недостаточно». Каждое настроение морской стихии было прочувствовано, пережито Айвазовским, было для него по-своему ценно: штиль, туманный рассвет над водой, приближение волнения, сильнейший грозовой шторм. Их он готов был писать бесконечно и, действительно, писал всю жизнь, находил всё новые и новые вариации композиций, цветовых гамм, деталей. Настолько поразительная продуктивность художника приводит к сложности атрибуций некоторых его картин, которые и в наши дни продолжают приоткрывать свои загадки для исследователей и зрителей. Так, например, вдохновенно написанный пейзаж «Буря на море» (1877, ГТГ), очень характерный для Айвазовского, из-за нечёткой подписи датировался сначала 1837 годом как произведение раннего периода творчества. Однако современные,исследования, а именно тщательное изучение подписи автора (с помощью микробинокулярного микроскопа), позволили изменить дату на 1877 год. Что подтвердило и сходство манеры написания с маринами художника именно этого периода.