Айвазовский

Несомненно, что лишь глубокого уважения заслуживают его слова — та жажда деятельности, которой они наполнены, то проникновенное, тонкое чувствование морской стихии, которое он пронес через всю жизнь. Это понимание многоликой красоты моря, благодаря незаурядности своего дарования, было раскрыто художником во множестве картин. И именно поэтому творчество И. К. Айвазовского оставалось столь же востребованным, слава его не меркла, что подтверждает его известность не только в Европе, но и за океаном.

Итак, в 1892–1893 годах он предпринял свое последнее путешествие — посетил Соединенные Штаты Америки. Здесь успешно состоялись его персональные выставки в Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско, Вашингтоне. Маринист принял участие и в чикагской «Колумбовой выставке». С восторгом встречали его произведения в Нью-Йорке, где им была открыта экспозиция из десяти написанных уже в Америке и семи привезенных картин. Американские газеты писали, что «Айвазовский был героем дня в Нью-Йорке»[423]. Эта выставка затем была представлена в Чикаго и Сан-Франциско. В Чикаго Иван Константинович имел возможность показать 15 своих полотен в рамках всемирной художественной выставки, но, оставив картины для экспонирования, он не стал ждать ее открытия, а предпочел вернуться на родину, завершив двухмесячное путешествие.

Оказавшись впервые на Американском континенте, Айвазовский с юношеским задором интересовался всем вокруг, а особенно был неравнодушен к красотам местной природы. Живописный итог поездки не заставил себя ждать — была написана картина «Ниагарский водопад», поэтичное обращение к образу одного из самых величественных водопадов мира.

Год спустя Иван Константинович пишет картину батального жанра — почти через 40 лет вновь обращается к событиям Крымской войны, так сильно потрясшей художника и ставшей немалым испытанием для всей России. Маринист создал композицию «Малахов курган» в память героев, защищавших Севастополь. В композиции два немало прошедших воина стоят перед мемориальным крестом на месте гибели Владимира Алексеевича Корнилова. И сам художник, чтивший прославленного адмирала, словно присоединяется к ним, словно призывает к такому же скорбному благодарению каждого зрителя.

В 1897 году Ивану Константиновичу исполнилось 80 лет, и он решил отметить этот день в родной Феодосии. Знаменательный юбилей праздновался с торжественностью и размахом, достойными Айвазовского — «царя морей»[424]. В том же году им была написана картина с весьма необычным, но правдивым сюжетом, отражавшим реальные события, — «Корабли на Феодосийском рейде. Чествование Айвазовского по случаю его 80-летия». Так в действительности у берегов Феодосии Черноморский флот приветствовал прославленного живописца, имевшего к тому же звание контр-адмирала[425]. Его полотно изображало множество кораблей, но столь любимых художником парусников среди них осталось совсем немного — уверенно доминировали пароходы, приближался ХХ век.

Были ли заслужены такие почести маринистом? Бесспорно, были. Приведем всего несколько кратких обоснований. Его исключительно активная созидательная общественная деятельность находит очень немного аналогов вплоть до наших дней. Не менее поражают активность художественной работы мастера, широта его признания в России и Армении, мировая слава, о чем можно говорить без тени преувеличения. Поражает, например, тот факт, что в течение жизни И. К. Айвазовский провел более 120 персональных выставок в двадцати семи городах мира, а именно: в Баку, Берлине, Варшаве, Вашингтоне, Вене, Киеве, Константинополе, Копенгагене, Лондоне, Москве, Ницце, Нью-Йорке, Одессе, Париже, Петергофе, Риге, Санкт-Петербурге, Севастополе, Стокгольме, Тифлисе, Феодосии, Флоренции, Франкфурте-на-Майне, Харькове, Чикаго, Штутгарте, Ялте. Таким образом, его экспозиции в разные годы были открыты с блестящим успехом в известнейших столицах мировых держав, в прославленных центрах искусства. Выставки, состоявшиеся в родной Феодосии, повторялись через каждые два — четыре года, а нередко проходили здесь ежегодно, почти столь же часто экспозиции Айвазовского открывались в его альма-матер — Санкт-Петербурге, а также нередко в Москве.

В последние годы жизни Иван Константинович был все так же полон сил, творческих планов, все так же привязан к семье, родному дому, имению. Сохранились фотографии выдающегося мариниста в кругу семьи. На одной из них, датированной 1897 годом, он предстает с сидящей у него на коленях маленькой внучкой, возможно с Варварой Ивановной Лампси (ок. 1896, Феодосия — 1989, Австралия)[426].