Айвенго

– Ты слышишь, Ательстан? – Седрик едко усмехнулся. – Вот и конец всякой неизвестности… Ну что ж, укрепим сердца и умрем подобно великим саксонским мужам древности.

– Я готов к самому худшему, что только способна изобрести дьявольская злоба норманнов, – вздохнув, ответил Ательстан. – Я отправлюсь на небеса с таким же спокойствием, с каким приступаю к завтраку…

– Делай свое дело, слуга Божий! – распорядился Седрик. – Чего тут медлить?

– Погоди минутку, дядюшка, какой же ты нетерпеливый. – Шут на мгновение открыл лицо. – Слушались бы вы прежде советов дурака, не торчали бы теперь здесь…

– Вамба!..

– Он самый, хозяин, – понизил голос шут. – Если снова не заупрямитесь, в два счета будете на свободе.

– Что ты хочешь этим сказать, плут? – удивился Седрик.

– Возьми эту сутану и веревку. Надень, подвяжись и преспокойно уходи из замка. От ворот ступай прямо к великанскому дубу на поляне, там тебя ждут. Будет с кем побраниться… А мне оставь свой кафтан и башмаки, если не побрезгуешь, – я уж вместо тебя отправлюсь туда, куда тебе еще рановато.

– Ты хочешь занять мое место? – вскричал Седрик. – Да ведь тебя, несчастный ты дурень, повесят без промедления!

– Пусть поступают как хотят, – ответил шут. – Вамба, сын Безмозглого, так же весело попрыгает на веревке, как весело служил тебе, господин мой.

– Бегите, благородный Седрик, – вмешался в беседу Ательстан. – От того, что мы тут томимся, толку никакого, а за стенами замка вы могли бы послужить нашему спасению.

– И что же, есть надежда на выручку? – быстро спросил Седрик.

– Еще и какая! Народ собрался в лесу и только ждет сигнала, чтобы проучить барона… Да пошевеливайтесь же вы, хозяин!

Седрик натянул на себя монашеское облачение и в смущении осведомился:

– Скажи-ка, Вамба, как же мне выдавать себя за священника? Я в этом деле ничего не смыслю. А ну как о чем-нибудь божественном спросят?

Шут хитро прищурился.

– Эка хитрость! Что бы вам ни говорили, на все отвечайте «Pax vobiscum!», что значит «Мир вам!». В остальном помалкивайте и почаще осеняйте всех подряд крестным знамением…

– Ну, прощай, шут! – произнес Седрик. – И ты, Ательстан, прощай. С Богом! Пока в моих жилах еще течет саксонская кровь, я буду биться до последнего, так что свободы вам придется ждать недолго.

Покинув караульное помещение, Седрик Сакс торопливо направился к выходу из замка, но по ошибке свернул не там, где велел свернуть шут, и вскоре понял, что заблудился в бесконечных темных сводчатых коридорах. Блуждая по ним, он неожиданно наткнулся на сгорбленную женскую фигуру, едва различимую в полусумраке.

– Мир тебе! – буркнул Седрик по-саксонски, спохватился и, пряча лицо, повторил на латыни те слова, которым научил его Вамба.

Неожиданно холодные костлявые пальцы цепко схватили его за руку и Седрик услышал: «Ступай за мной, святой отец! Нам нужно поговорить…»

Глава 21

Урфрида втащила Седрика Сакса в небольшую комнату, тщательно заперла за собой дверь и голосом, в котором звучала скорее уверенность, чем вопрос, произнесла:

– Ты сакс! И не вздумай это отрицать…

– Разве саксонские монахи не посещают ваш замок? – огрызнулся Седрик. – Мне кажется, в утешении нуждаются все.

– Если они и являются, то охотнее проводят время за чашей. Отче, близится мой срок, и я не хочу покинуть этот мир без исповеди. Выслушай же меня!

– Я сакс, это чистая правда, но недостоин монашеского звания. Позволь мне уйти своей дорогой…

– Погоди! – Урфрида приблизилась, умоляюще сжала его руки, а затем отступила на шаг, покорно склонив голову. – Дряхлая, безобразная старуха, стоящая перед тобой, вряд ли сможет забыть, что когда-то росла дочерью благородного хозяина Торкилстона, была свободна и счастлива…

– Ты дочь самого Торкиля Вольфгангера, друга моего отца? – пробормотал пораженный Седрик. – Ты та, о красоте которой слагали баллады?

– Стало быть, передо мной сын Херварда Ротервудского! – едва сдерживая изумление, воскликнула Урфрида. – Седрик Сакс! Но что означает это монашеское одеяние?

– Кто бы я ни был, – взволнованно произнес Седрик, – продолжай, ради всего святого…

– В этом замке, в комнатах, где пролилась кровь моего отца и братьев, все эти годы я прожила рабой и наложницей коварного убийцы.

– Несчастная! – проговорил Седрик. – В то время как все истинные саксы оплакивали Торкиля и молились за вашу семью, ты была жива! Ты жила под одной крышей с подлым негодяем, который…

– Э, благородный Седрик, что ты об этом знаешь… – Урфрида взглянула на него с укором. – Не было ни союза, ни любви – одна ненависть. Я умерла вместе с отцом и братьями… Сначала у меня еще хватало слез, а потом я поклялась отомстить всему норманнскому роду де Беф. Я разжигала вражду между отцом и сыном, пока Реджинальд не убил старого барона. Я издевалась над слугами, травила гостей испорченным вином и гнилой пищей и, наконец, научилась колдовству…

– Прекрати! – Седрик в ужасе отшатнулся. – Молись и покайся, злодейка! Господь милостив… А я не хочу и не могу оставаться с тобой, Урфрида.