Айвенго

– Постой! – окликнула его женщина. – Я поняла, куда ты торопишься, коли ты не монах и не собираешься отпускать мне мои грехи. Я прожила страшную жизнь, но смерть моя вновь обелит имя дочери Торкиля. Ступай, собери людей и веди их в бой. Окружи замок, будь готов взять его приступом, а когда увидишь красный флажок на дальней башне, знай – в эти минуты норманнам будет не до вас…

Седрик хотел было что-то спросить у старухи, но внезапно за дверью прогремел голос барона Фрон де Бефа:

– Куда запропастился этот чертов монах?

– Тсс. – Урфрида приложила палец к губам и шепнула: – Я выпущу тебя через боковую дверь. Дальше спустишься по винтовой лестнице, внизу будет узкий коридор, а затем – прямо к воротам. Не оглядывайся, стража тебя не тронет, она ленива и глупа… Прощай, Седрик!

Однако все вышло по-иному.

Едва сакс спустился в темный коридор и торопливо зашагал к выходу, как его окликнул барон де Беф:

– Где ты шляешься, бездельник? И почему так спешишь? Что-то долго ты готовил к смерти моих грешников… Да и дьявол с ними… Ну-ка, подойди ко мне, отче! Ты все сделал как положено?

– Я привел их к смирению. – Седрик еще глубже надвинул на лицо капюшон. – Теперь им ведомо, чего следует ждать от хозяина замка…

– Слышу саксонский выговор в твоих речах, – подозрительно проговорил де Беф. Он был без слуг и без факела и оттого не мог как следует рассмотреть лицо сгорбившегося перед ним францисканца.

– В юности я воспитывался в обители Святого Витольда, а там в ходу только саксонская речь, – спокойно ответил Седрик.

– Вот как… уж лучше бы ты оказался норманном… Этот монастырь – сущее осиное гнездо, которое давно пора сжечь дотла. Выходит, ты и грамоте обучен?

– Знаю на память молитвенник и службу Божью, остальное монаху лишь в соблазн…

– Такой посланец нам и надобен, – пробормотал барон и добавил в полный голос: – Отнесешь вот это письмо в замок барона Филиппа де Мальвуазена. А на словах передай: письмо от меня, писано оно храмовником рыцарем де Буагильбером. Теперь ступай в лес к той шайке негодяев, что там собралась, наплети им всякого, чтобы они день-другой не трогали мой замок… Мол, пленников не обижают, казнь отложена и тому подобное. Уразумел, отче? А потом, если хочешь, возвращайся после драки – закатим удалую пирушку.

– Непременно вернусь, – пообещал Седрик и пробормотал едва слышно: – Мы еще с тобой увидимся, барон…

– Идем-ка, я выведу тебя отсюда, а к воротам ступай сам. Нет, погоди! Вот тебе за труды золотой, но смотри, исполни мое поручение в точности, а не то сдеру с тебя сутану вместе со шкурой и мясом…

Оставшись в одиночестве, Седрик вдохнул полной грудью, миновал сонных стражников и, оказавшись за воротами, обернулся к замку и трижды плюнул в его сторону.

– Чтоб тебе провалиться в преисподнюю, проклятый норманн! – воскликнул он, швыряя в пыль золотую монету…

– Ну что, саксонские герои! – весело проговорил барон, входя вместе с де Браси и храмовником в помещение, где томились самые важные пленники. – По душе ли вам гостевание в Торкилстоне? Поубавилось, небось, высокомерия и дерзости? Я все обдумал и решил, что повешу вас обоих за ноги на железных решетках этих окон, и будете вы висеть, покуда коршуны и вороны не оставят от вас одни кости… Шелудивые псы, сколько дадите за свою подлую жизнь? Отвечай, немытая рожа из Ротервуда!

– Ни гроша не дам! – ухмыльнулся Вамба. – Сделай милость, повесь меня вниз головой, может, дурацкие мои мозги снова станут на место.

– Матерь Божья! – пораженно воскликнул Фрон де Беф, срывая шапку Седрика с головы шута и обнаруживая на его шее серебряный обруч. – Кого же это вы схватили в лесу, рыцари?

– Это раб Седрика, его потешный дурак, – молвил де Браси. – А сакс, думаю, сбежал… в облачении того самого монаха.

– Дьявол! – взревел Фрон де Беф, словно разъяренный вепрь. – Стало быть, я собственноручно выпустил ротервудскую свинью из замка? А тебе, – он угрожающе шагнул к Вамбе, – я обрею голову и сдеру с нее кожу, чтобы тебе было не до шуток.

– Вы поступите со мной много лучше, чем грозитесь, благородный рыцарь, – хихикнул Вамба. – Тогда у меня будет алая шапка и из простого монаха я враз сделаюсь кардиналом.

– Бедолага, – усмехнулся де Браси, – он и перед смертью останется шутом… Барон, не казни его – лучше отдай мне на забаву… Что скажешь на это, плут? Хочешь мне послужить?

– Ветер у тебя в голове, как всегда, Морис, – вконец рассвирепел хозяин замка, – забавляешься с дураком, когда нас обвели вокруг пальца и мы попали в такое положение, что хуже некуда. Наше послание, считай, пропало, народу, способного как следует держать меч в руках, у меня раз-два и обчелся…

– Биться так биться. Когда это ты, барон, видел, чтобы я унывал перед схваткой? А что до твоей челяди, рыцарь, так ты сам ее развратил и распустил. Ну да не беда. Стены твоего замка высоки, ров глубок, и мы сможем долго держать оборону, а там, глядишь, и разгоним подлую чернь!