Айвенго

– …Они валят столбы частокола, крушат ограду топорами. Черный плюмаж на шлеме рыцаря впереди толпы воинов… Образовался пролом, они прорвались! Господи, помоги им!.. А теперь их снова теснят защитники крепости во главе с бароном де Бефом…

Девушка с испугом взглянула на Айвенго и снова приникла к решетке.

– Святые пророки! – воскликнула она. – Фрон де Беф схватился с Черным Рыцарем! Они бьются один на один… Боже мой, он упал! Все кончено…

– Кто упал? Говори же скорее, не мучай меня…

– Нет, не кончено… Черный Рыцарь снова вскочил на ноги, яростно бросился на барона, вырвал топор у одного из йоменов и теснит де Бефа… Барон повержен! – Ребекка обернулась, сияя. – Этот громадный Фрон де Беф на земле и не двигается. К нему бросились его воины, они размахивают секирами и теснят рыцаря, чтобы поднять своего господина… Ну вот, поволокли норманна во внутренний двор, что за главными воротами.

– Это еще не победа. Ведь осаждающие так и не прорвались за частокол?

– Уже прорвались, – сообщила Ребекка. – Людей барона прижали к наружной стене крепости… В ход пошли лестницы, сверху летят камни и бревна, все смешалось, мертвые тела валятся со стены… – Ох, я не могу на это больше смотреть, сэр Уилфред Айвенго! Как жестоки люди…

– Не время падать в обморок при виде крови, Ребекка! Ты мужественная женщина. От того, чем закончится штурм, зависят наше с тобой спасение и жизнь. Дорого бы я дал, чтобы оказаться там, рядом с Черным Рыцарем!

– Увы, – покидая свое место у окна и подходя к рыцарю, с грустью произнесла девушка, – вы еще слишком слабы и не сможете даже удержать меч, пока не заживут ваши раны. Вы должны отдохнуть, бледность снова покрыла ваше лицо. – Наклонившись, Ребекка протянула руку к его лицу и тут же в смущении отдернула ее. – Позвольте, я поправлю ваши повязки…

– Что там теперь происходит? Оставь в покое мои раны… О, если бы я мог встать! Ты и представить себе не можешь, что значит для воина, закаленного во многих битвах, беспомощно, словно младенец в колыбели, ожидать своей участи…

Ребекка горестно вздохнула и вновь вернулась к окну.

– Ворота дрогнули! – вдруг воскликнула она. – Черный Рыцарь впереди… Они бросились напролом, захватили сторожевую башню и закрепились в ней. Храмовник Бриан де Буагильбер, ваш враг, бежит под защиту стен, но он успел отдать приказ поднять навесной мост, по которому только что перебрались защитники замка… А вот и все стихло… Праведный Господь, сколько раненых и убитых с обеих сторон! Теперь я, кажется, знаю, что победа подчас выглядит страшнее самой битвы.

– Черный Рыцарь… – пробормотал Айвенго, не слушая последних слов девушки. – До сих пор я считал, что в Англии лишь один человек способен на такое дело, на такую безумную отвагу… Ребекка, – рыцарь с трудом приподнял голову, – довольно, иди, сядь со мною рядом. Вот так… Не заметила ли ты каких-либо иных знаков, по которым можно было бы узнать того рыцаря, что вел ратников на приступ?

– Нет, сэр Айвенго. – Девушка покачала головой. – Его доспехи черны, как крыло ворона. Но то, как он сражается, я запомню на всю жизнь – он бросается на врага, точно гуляка в лихую пирушку. Он словно родился для битвы…

– Послушай, если там наступило затишье, то ведь только для того, чтобы собрать силы и продолжить наступление? Как ты считаешь?

– Не знаю, – промолвила она, с нежностью глядя на молодого рыцаря. – Я всего лишь глупая девушка, которая…

– Клянусь честью моего дома и светлым именем моей возлюбленной! Я отдал бы свою жизнь, чтобы хоть день провести рядом с этим доблестным рыцарем в битве за столь правое дело.

– В вас говорит рыцарское тщеславие, и только, – заметила Ребекка, поднимаясь и отходя от его постели. – Что достанется вам в награду за пролитую кровь, лишения и страдания? А вы подумали о слезах, которые прольются, если вас не станет?

– Слава! Она позолотит наши могилы и сохранит в веках рыцарские имена.

– Слава? – усмехнулась девушка, глядя на рыцаря с состраданием. – Неужели ржавая кольчуга и тупой меч, пылящиеся в склепе усопшего рыцаря, стоят того, чтобы отказаться навеки от радостей жизни, любви, семьи, нежных привязанностей? Или подвиги совершаются только для того, чтобы герои могли стать героями баллад, которые распевают менестрели перед толпой подвыпивших ремесленников и купцов в праздничные дни?

– Ты принадлежишь другому народу, Ребекка! Тебе не понять тех, в чьей душе горит чистый пламень рыцарства – тот, что позволяет с одного взгляда распознать высокое и низкое, честь и бесчестие. Рыцарство – это когда душа благородной девушки взволнована подвигом возлюбленного, это источник чистых привязанностей, защита гонимых и обиженных… Без него дворянская честь была бы пустым звуком! – Юноша без сил опустился на подушки.

– Да, сэр Айвенго, мне этого не понять, – печально проговорила девушка. – Мои соплеменники, мой отец и я – все мы живем по другим законам. Древним и не менее заслуживающим уважения, чем ваши. Однако мы ценим мирную жизнь больше, чем войну…