Айвенго

Ребекка умолкла, увидев, что ее рыцарь спит, подложив ладонь под щеку, словно уставший ребенок. «Он забудет меня, как только покинет эту убогую комнатушку, – подумала она. – Может, и грешно так жадно смотреть на мужские губы, ласкать взглядом нежное юное лицо, такое мужественное даже в забытьи, но я чувствую, что любуюсь им в последний раз… Господи, из-за этого юноши я позабыла даже о родном отце! Где он? Жив ли еще мой Исаак? Нет, я должна вырвать из своего сердца эту страсть, и никогда ни один человек не увидит слабости Ребекки!»

Девушка плотнее закуталась в покрывало и уселась в самом дальнем углу комнаты, отвернувшись от Айвенго. Словно убедила себя в том, что такого расстояния достаточно для победы над бурей чувств, бушевавших в ее душе.

Глава 23

Отряд Локсли, воспользовавшись короткой передышкой, укреплял свои позиции, а осажденные вновь готовились к обороне. Храмовник и Морис де Браси сошлись в большой зале замка для совещания.

– Где наш храбрый барон? – спросил де Браси, находившийся во время осады на той стене замка, которая противостояла главным воротам. – Правда ли, что он тяжело ранен?

– Фрон де Беф еще жив, – невозмутимо отвечал Буагильбер. – Но даже если бы на его плечах была та бычья голова, что изображена на щите барона, ей не удастся устоять против бешеной секиры Черного Рыцаря. Принца Джона ожидает горькая весть.

– Зато сатане немалая прибыль, – ухмыльнулся де Браси и тут же смахнул с лица улыбку. – Как ты думаешь, сэр Бриан, не лучше ли нам пойти на мировую с бродягами, отпустив пленников?

– Что? Лишиться законной добычи и стать мишенью для насмешек? Гляди-ка, что за доблестные вояки – сначала среди ночи захватывают беззащитный караван, берут в плен саксов, их женщин и слуг, укрывают в неприступном замке, а затем поджимают хвост перед кучкой какого-то сброда! Как могло прийти тебе в голову такое, сэр Морис! Пусть этот замок обрушится мне на голову, прежде чем я пойду на такую сделку…

– Тогда продолжим забаву! – беспечно воскликнул де Браси. – Я недорого ценю свою жизнь, мне жаль лишь одного – со мной нет моих верных людей, моих бравых копьеносцев. Слуги де Бефа – не воины, а надсмотрщики, они так насолили окрестным крестьянам, что охота на них будет беспощадной. Боюсь, что еще немного, и ратники барона разбегутся, как крысы в паводок.

– Что поделаешь, – вздохнул храмовник, – отступать нам некуда. Понадеемся на наш военный опыт. Главное сейчас – не прозевать внезапного нападения разбойников. Выставим часовых на стенах; ты, сэр Морис, теперь возьмешь на себя оборону главных ворот, а я расставлю людей и буду начеку. По местам!

Между тем хозяин осажденного замка испытывал жесточайшие страдания и находился при смерти. Человек неверующий, жестокий и алчный, барон тем не менее дрогнул в последнюю минуту перед черной бездной, которая должна была его поглотить.

– Священника! – хрипел де Беф, закатывая глаза. – Где они, эти босоногие кармелиты? Ох, да ведь я их ограбил и разорил… Позовите храмовника, он тоже монах, пусть выслушает мою исповедь. Нет, уж лучше черту исповедаться… И молитвы я начисто позабыл, будто и не знал никогда…

– Поделом тебе, Фрон де Беф! – раздался у ложа умирающего чей-то надтреснутый голос, заставивший барона содрогнуться. – Настал твой смертный час. И никакая молитва не спасет тебя, презренный негодяй, от геенны огненной.

– Кто ты? – собрав последние силы, прорычал барон. – Покажись! Эй, слуги, дайте огня!

– Будет тебе огонь. – Казалось, этот пронзительный голос раздирал Реджинальду Фрон де Бефу внутренности. – Придется держать ответ за все свои грехи! Это ведь ты подстрекал распутного брата против отца, которого потом сам же и убрал со своего пути! Ты грабил, убивал, насиловал без счета… Нет тебе пощады! Я не дам тебе спокойно умереть, негодяй!..

– Открой лицо, дьявол ты или кто иной, – я тебя не боюсь! – прохрипел барон.

– Отцеубийца! Вспомни тот пир, когда пол был залит кровью старого барона, а его сын предательски прятал кинжал.

– Это ты, ты, проклятая колдунья! – Де Беф слепо зашарил вокруг в поисках меча. – Ты явилась глумиться над умирающим?

– Я пришла насладиться местью! – Урфрида склонилась над хозяином замка, и ее глаза безумно сверкнули. – Никто не придет тебе на помощь, слуги твои разбежались…

– Врешь, гнусная ведьма!

Урфрида захохотала в ответ.

– Пожар разгорается быстро, а двери наглухо заперты. Я с детства знаю все тайные закоулки этого замка, и повсюду сейчас лежит сухой хворост. Ты разве не чуешь запах дыма? Замок объят пламенем. Пока твои люди мечутся и вопят от ужаса, я, Урфрида, дочь убитого тобой Торкиля Вольфгангера, сакса, в чьих жилах текла королевская кровь, сейчас поднимусь на башню и подам знак храброму Седрику Ротервудскому. Пепел и зола останутся от тебя и от этого проклятого гнезда. А вместе с ним уйдет в прошлое и Урфрида. Прощай же и умри не как благородный рыцарь, а как жалкий хлам, что сжигают крестьяне, покидая насиженное место. Ты заслужил такой конец…