Айвенго

Но Уилфред Айвенго уже не слышал ее – опустив забрало, он в нетерпении мчался к центру ристалища с копьем наперевес.

То же самое не замедлил сделать и Бриан де Буагильбер. Однако оруженосец, застегивая пряжку на шлеме храмовника, успел заметить, как изменилось бледное до этого лицо рыцаря – по нему пошли багровые пятна.

Герольд, видя, что оба противника готовы к схватке, трижды громко провозгласил:

– Исполняйте свой долг, доблестные рыцари!

Затем он отступил в сторону, а магистр Лука Бомануар бросил на арену залог поединка, перчатку Ребекки, и произнес роковые слова:

– Начинайте!

Грянули трубы, толпа зрителей замерла, и рыцари понеслись навстречу друг другу.

И тут произошло то, чего все ожидали и боялись: измученная долгой дорогой лошадь Айвенго и ее еще не окрепший всадник от первого же удара меткого копья храмовника рухнули на арену. Горячий конь пронес Буагильбера мимо и остановился.

Случилось нечто непредвиденное. В момент столкновения копье Уилфреда лишь слегка задело щит противника, однако, к общему удивлению, Бриан де Буагильбер покачнулся в седле, потерял стремена и, в свою очередь, выскользнул из седла и пал на землю.

Айвенго мгновенно высвободился из-под своего неподвижно лежащего коня, вскочил, выхватил меч и бросился к храмовнику. Однако его противник не пошевелился и даже не сделал попытки подняться на ноги, чтобы продолжить бой. Наступив рыцарю ногой на грудной панцирь, Уилфред приставил конец меча к его горлу и потребовал сдаться, угрожая немедленной смертью.

Но Бриан де Буагильбер продолжал лежать молча и неподвижно.

– Не убивай его, сэр рыцарь! – воскликнул Великий магистр. – Не губи душу нашего брата без исповеди и отпущения грехов! Мы признаем твою победу!

Лука Бомануар спустился на арену и приказал снять шлем с побежденного. Глаза Буагильбера были закрыты, на сине-багровом лице застыла последняя судорожная улыбка.

Вскоре и эта страшная ухмылка смерти стала таять, щеки покрыла бледность, черты лица заострились. Даже не задетый копьем своего противника, храмовник пал жертвой собственных необузданных страстей.

– Воистину свершился суд Божий! – с трепетом проговорил магистр ордена Храма. – Да будет во всем его воля.

Глава 41

Над ристалищем повисла напряженная тишина.

Лишь Уилфред Айвенго нарушил ее, задав единственный вопрос:

– Признает ли магистр мои действия соответствующими правилам судебного поединка?

– Вполне! – произнес Лука Бомануар. – Объявляю девицу Ребекку свободной и невиновной. Оружие, доспехи, конь и прах умершего рыцаря остаются в распоряжении победителя.

– Я не желаю пользоваться имуществом рыцаря, – ответил Айвенго, – и не предам на позор его мертвое тело. Буагильбер сражался честно. Рука Божья, а не человеческая поразила его. Пусть его похоронят без лишней пышности, как и подобает умершему за неправое дело. Что же касается девушки…

Слова Айвенго были прерваны топотом множества лошадей. Земля задрожала – очевидно, приближалась целая лавина всадников. Наконец в воротах ристалища показался Черный Рыцарь, а за ним – отряд конных воинов и рыцарская свита в полном вооружении.

Всадники спешились у возвышения, где собрались храмовники.

– Мы таки опоздали! – недовольно воскликнул Ричард. – Я, собственно, хотел было оставить этого Буагильбера себе, но… Стоило ли тебе, Айвенго, браться за подобные дела, когда ты едва стоишь на ногах?

– Не я, а само Провидение, государь, – ответил Айвенго, – покарало этого гордеца. Бриан де Буагильбер не заслуживал почетной смерти, которую вы для него избрали.

– Мир его праху, если только это возможно, – проговорил Ричард Львиное Сердце, взглянув на неподвижно лежащее тело храмовника. – Он был храбрым рыцарем и умер в доспехах как истинный воин… Но нечего понапрасну терять время. Сэр Бохун, исполняй свои обязанности!

Один из рыцарей свиты короля спрыгнул с седла, выступил вперед и, опустив тяжелую руку на плечо настоятеля, сурово произнес:

– Я беру тебя, Альберт Мальвуазен, под стражу как государственного преступника!

Лука Бомануар, до этого пораженно молчавший, спросил:

– Кто смеет арестовывать рыцаря Храма Сионского в стенах его прецептории, да еще и в присутствии Великого магистра ордена? Кто должен ответить за это дерзкое оскорбление?

– Мое имя Генри Бохун, граф Эссекс, я – главнокомандующий всеми войсками Англии.

– К тому же граф берет под стражу Мальвуазена, – прибавил король, открывая забрало шлема, – по приказанию Ричарда Плантагенета, которого ты, магистр, видишь сейчас перед собой… Конрад Монт-Фитчет, твое счастье, что ты родился не моим подданным! Что до Мальвуазена и его брата Филиппа, то оба будут казнены еще до окончания этой недели…

– Я обжалую твой приговор! – выкрикнул магистр в лицо королю.

– Взгляни на башню этой обители, храмовник, – усмехнулся Ричард, – там развевается английский королевский флаг, а не орденское знамя. И отныне всегда будет так. Смирись, Лука Бомануар, и будь благоразумен, если ничего поделать не можешь!

– Я подам жалобу Святейшему Престолу. Ты нарушил права и привилегии ордена Храма, данные самим Папой!