Академия егерей

Я понимала, что он пытался сказать: насилие в военных учебных заведениях было само собой разумеющимся. Подростки злы и неуправляемы. Агрессию нужно было куда-то выплескивать. Но мне казалось, что учителя должны регулировать этот процесс, а не оправдывать все происходящее тем фактом, что курсанты мужского пола.

Фаннар в ответ только недоуменно пожал плечами. Это движение сказало мне больше, чем все слова: он действительно не видел ничего странного. Не убили же друг друга — и хорошо. А даже если бы и убили, то можно оправдать произошедшее тем, что Академия — место для настоящих мужчин. Впрочем, каким бы ни было мнение Фаннара и обычаи в самой Академии, я не обязана была подчиняться ему.

Я прошла мимо коллеги и мимо выглядывающих с лестницы курсантов разных курсов — в основном старшего, их явно привлек шум, и они спустились вслед за дежурным преподавателем. Младшекурсников я догнала вовремя, один из них пытался мягко сползти по стеночке. Ему бы помогли друзья, но те тоже выглядели бледно, все-таки пары глотков зелья, чтобы поставить их на ноги, было мало. Но пока я хватала подмышки одного, споткнулся второй, а за ним, подвывая, упал на колени один из среднего курса — видимо, неудачно ступил на подвернутую ногу. Чтобы удержать всех, у меня не хватало рук.

Но в следующий момент оказалось, что руки были в избытке.

Олав Штолтен — тот самый, которого я поставила во главу курса, пока они были на моих лекциях — аккуратно забрал подростка у меня из рук. За спиной старшекурсника суетились его товарищи, уже знакомые мне лица. Одно так точно! Этого героя-любовника я постоянно видела возле корпуса для персонала.

— Штолтен, взыскание, — сообщил Фаннар. А мне оставалось только выругаться сквозь зубы. Фактически он был прав, курсанты нарушили распорядок, сейчас им на первом этаже находиться без причины было нельзя. Но мне это не нравилось.

— Какое взыскание? — деланно удивилась я, обернувшись к Фаннару. — Курсанты находятся здесь по моему распоряжению.

— И по какому же? — хмыкнул он.

— Забрала на нужды лаборатории, — это было наглостью, но я имела право назначать курсантов в помощники. Особенно если это можно было оправдать, привязав все к образовательному процессу. Уж выдумать какую-то причину я смогу.

— Как знаешь, Астер, — Фаннар недовольно дернул уголком губы и поднялся обратно по лестнице.

Я мысленно выругалась: не самое лучшее решение выделяться в коллективе, особенно когда в стенах Академии еще и года не провела. И мне даже нравилось общаться с секретарем, хотя, судя по всему, мы просто не касались тех тем, где наши мнения не сходятся. А мириться с тем, что мне не по нраву, я не собиралась.

— Это всего лишь взыскание, — равнодушно пробасил курсант Штолтен. — Не первый раз.

— Я поступила так, как хотела поступить, — я улыбнулась и толкнула дверь в кабинет лекаря. Звякнул колокольчик, предупреждая его о непрошеных гостях. Я немного задержалась в небольшой прихожей — все-таки незнакомые помещения, осматривала темные стены в тусклом свете лиройских свечей, но курсанты определенно знали, куда идти. В конце коридорчика обнаружилась дверь. В этой комнате было гораздо светлее. Пока я снова оглядывалась, а пострадавшие занимали койки, появился лекарь — нечто странное в сером балахоне.

Перчатки на руках, капюшон, длинная почти что зимняя мантия… Нет, я тоже не особо обращала внимания на то, как одета, когда сидела в башне в лаборатории. Но к таким лекарям готова не была. Те обычно или в чистеньком, или в окровавленной форме. Да еще запах… Показалось, что от мужчины странно пахнет — вроде бы не неприятно, но все-таки странно.

Но что это за запах, сложно было сказать. Тем более, после того как лекарь, шипя ругательства, открыл емкости с разными составами. Ему предстояли интересные будущие несколько часов — промывать и шить раны, вправлять суставы, накладывать примочки на ушибы. Я поспешила покинуть комнату, моя помощь не требовалась, да и не хотелось, чтобы меня привлекли к грязной работе. Лекари почему-то считали, что алхимики только разделывать мертвых и способны, уж точно не лечить живых. Вот такие вот сложности взаимоотношений между разными специалистами.

В лаборатории было тихо и мрачно. Я выставила в ряд перемешанные бутылочки с зельями, записала те, которые потратила, и застыла растерянная посреди комнаты. Сидеть в лаборатории перехотелось. Но чужие дневники притягивали мой взгляд, поэтому я взяла их с собой и направилась в собственную комнату.

Ночь добегала до середины, а я все никак не могла заснуть. Мне никогда не составляло проблемы представить в воображении тот или иной эксперимент или реакцию. В детстве много времени уделяли развитию интуиции касательно ингредиентов. И мне эта наука давалась легче, чем сестрам. Вот и сейчас я слишком ярко представила все, что вычитала в дневниках.