Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени

На протяжении всего XVII века Печатный двор являлся важным центром культуры в России: в число тех, кто служил там, входили многие из наиболее образованных людей государства (в большинстве своем представителей духовенства, поскольку Печатный двор во многом находился в ведении церкви)727. В первой четверти XVIII века он оставался одной из немногих типографий, работавших в России, и на нем были отпечатаны многие светские издания, по приказу Петра наводнившие Россию728. Именно на Печатном дворе, подчинявшемся патриарху Адриану, в 1690‐е годы сделали первые шаги на служебном поприще Федор Поликарпов и его одноклассники – Николай Семенов Головин, Федор Герасимов, Иосиф Афанасьев и Федот Агеев729. Собственно говоря, Федор Поликарпов руководил Печатным двором в 1701–1731 годах (за исключением примерно четырехлетнего периода с 1722 года, когда он был уволен за взятки и хищения, до 1726 года, когда он был восстановлен в должности)730. Поликарпов, родившийся в 1670 году, учился в академии у Лихудов не менее девяти лет, прежде чем вместе с Николаем Семеновым Головиным заменил братьев в качестве преподавателя в 1694–1698 годах. В 1690 году, еще будучи студентом, он стал писцом на Печатном дворе, в 1698 году был назначен справщиком, а в 1701 году возглавил его731. В 1715 году И. А. Мусин-Пушкин пришел на помощь Софронию Лихуду в его конфликте с Федором Поликарповым. В качестве главы Печатного двора Поликарпов также осуществлял контроль над работой греческих и немецких школ, находившихся в ведении Монастырского приказа. Поликарпов не был доволен успехами учеников греческой школы, с которыми занимался его старый учитель, Софроний, и открыто заявил об этом. Мусин-Пушкин предупредил Поликарпова, чтобы тот прекратил унижать пожилого бывшего учителя и проявлял к нему уважение, угрожая неприятными последствиями, хотя и уверял Поликарпова, что увещевает его «не з злобы но любя тебя»732. Кроме того, Поликарпов был автором трехъязычного (церковнославянско-греческо-латинского) словаря: в нем отразилось значение трех этих языков для русской культуры того времени733.