Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени

Петр – разумное животное. Он делит свое животное начало со всеми животными. То, что он разумен, объединяет его со всеми людьми, но по этой же причине он отличается от всех неразумных животных, ибо все они неразумны и не обладают мышлением (интеллектом). Люди и ангелы – разумные животные, обладающие мышлением. Риторы чрезвычайно редко прибегают к такому определению, потому что те, кто им пользуется, мало что получают от него [в смысле аргументации]. [Вместо него] в распоряжении у риторов имеются другие инструменты, позволяющие прояснить предмет с большей подробностью. [Например,] философ или ритор может дать определение человека, исходя из его причин, следствий или чего-либо иного. Например, [можно сказать,] что [человек] – животное, рожденное для бессмертия; что он есть отражение божественного величия. По большей части это описания, а не определения. Чтобы вы лучше поняли, добавлю также, что многие предметы, принадлежащие к разным видам, объединяет общая родовая принадлежность, что мы видим в случае животных, к коим причисляют человека, льва, лошадь, орла и так далее444.

При разговоре о различиях Иоанникий приводит в качестве примера саму риторику. Ссылаясь на аристотелевские определения риторики, он объясняет, что в данном случае понятие «риторика» поддается определению, причем в качестве рода выступает dynamis (мастерство, способность). Ведь риторика принадлежит к тому же роду, что и прочие науки, такие как грамматика, поэтика и диалектика. Она отличается от других искусств в том отношении, что лишь перед риторикой стоит задача поиска доступных средств убеждения, позволяющих оратору внушить слушателям свою точку зрения по данному вопросу. Другим примером может служить крест: в определении креста можно следовать Иоанну Златоусту, называя его надеждой христиан, поводырем слепых, надеждой для отчаявшихся и прочее445.

Поднимая тему определений на основе следствий, Иоанникий сперва излагает концепцию причины (aitia), поскольку именно причины влекут за собой следствия. Соответственно, он проводит различие между материальными причинами (aitia hylike), формальными причинами (aitia eidike), фактическими причинами (aitia poietike) и конечными причинами (aitia telike). Ссылаясь на конкретные положения аристотелевской физики и метафизики, он вкратце объясняет, что все это – истинные причины, без которых не обойтись ни одному предмету. Таким образом, по утверждению автора, не составляет труда найти такие следствия, которые можно использовать, чтобы дать определение. Впрочем, при поиске этих следствий не стоит чересчур вдаваться в тонкости и подробности (надо полагать, потому, что ритор не диалектик, занимающийся строгими доказательными рассуждениями). Приводя пример определения, основанного на следствиях, Иоанникий ссылается на Амвросия Миланского, таким образом определяющего пьянство:

Пьянство есть разжигание [anapsis] безумия, парная баня [pyriama] наслаждения, распутства [aselgeias]446, невоздержанности, разврата и педерастии, отрава мудрости. Пьянство преображает чувства и тела людей. Посредством него люди превращаются из людей в ржущих лошадей447.

Несомненно, Иоанникию был отлично известен уровень потребления алкоголя в России, и неудивительно, что он обращается к этой теме на своих уроках. Это лишь одна из нередких попыток Лихудов учитывать в своей преподавательской деятельности потребности и запросы своего окружения в Московии.