Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

По-разному решалась и роспись фигур гусляров. Их создание было вдохновлено живописным полотном В. Васнецова «Гусляры» (1899) и «Баян» (1910)¹⁸. Однако документы с упоминанием авторов большинства известных скульптурных моделей, таких как, например, «дьяков», «знаменщиков», «странников», в отличие от «боярынь» Закхеевой, Гортынской и Сабанеевой, пока не выявлены.

Руке Клавдии Закхеевой принадлежат еще две запомнившиеся современникам, яркие работы – исполненные ею парные светильники «Иван Царевич», их вариант – «Аладдин» и декоративный фонтан «Сирин и Алконост», экспонировавшиеся на Международной выставке в Киеве в 1913 г. Сохранились их описания, а также фотографии аналогичных произведений, попавших на антикварный рынок в 1990-х гг. [см. цв. ил.]

Ил. 3. Экспонаты Императорского Строгановского училища на Международной выставке в Турине в 1911 г. Фотография из архива Музея МГХПА им. С.Г. Строганова

Журнал «Известия Общества преподавателей графических искусств» посвятил обзору изделий Строгановского училища на Киевской выставке отдельную статью, в которой довольно подробно описываются эти скульптуры: «По сторонам каждой из боковых дверей, а также в глубине вестибюля установлены в высшей степени оригинальные крупные фигуры. Каждая такая фигура изображает собой Ивана-Царевича, держащего в руках Жар-Птицу. Фигура Царевича сделана из керамики, Жар-Птица – чеканная металлическая с резьбой, в середине пустая для установки электрической лампочки, свет которой проходит сквозь разноцветные стекла, помещенные в крыльях птиц. Когда лампочка зажжена, фигура принимает фантастический вид…»¹⁹ Существовали варианты этого осветительного прибора: «Декоративная колонна „Аладдин“ завершается своеобразной капителью в виде скульптурного бюста восточного юноши в широкой белой чалме и лампой-светильником в руке. По круглому стволу колонны размещены рельефные цветные медальоны с жар-птицами»²⁰.

Автор светильника, Клавдия Закхеева, так вспоминала о своей работе в мастерской Андреева: «Несмотря на то, что вещь эта бла только декоративная, Николай Андреевич настаивал, чтобы все основные части коспозиции были выполнены с натуры. Он сам нашел подходящего для моего Ивана-царевича мальчика-подростка, с которого я лепила голову и руки, а также складки на рукавах…» (цит. по: Порудоминский В. 29 апреля 1909 года. Повествование-хроника // Литературный европеец. Ежемесячный журнал Союза русских писателей в Германии / Мосты.№ 12. С. 8). Это ярко характеризует Андреева как скульптора и педагога. Так, он «предостерегал своих учеников по Строгановскому училищу от рабского копирования натуры, но требовал, чтобы в их работах было глубокое сходство с ней, верность в передаче движения, не любил, когда они лепили „из головы“» (Там же).

Не исключено, что второе произведение К. Закхеевой, представляющее собой фонтан, было вдохновлено полотном 1896 года В.М. Васнецова «Сирин и Алконост. Песнь радости и печали». Это довольно крупное изделие, выполненное совместными усилиями скульптурной и керамической мастерских, тоже экспонировалось на Киевской выставке, и критика уделила ему особое внимание: «Фонтан исполнен в следующем аллегорическом виде. На скале находятся две птицы (представленные в образе женщин). Одна птица полна жизни, лик ее светел и радостен, голова ее заброшена несколько назад – навстречу палящим лучам солнца, взор устремлен ввысь. Другая птица поникла, лицо ее темно, жизнь от нее ушла безвозвратно. Это отсутствие жизни чувствуется в каждой линии ее лица, ее тела. Из-под первой птицы весело бьет струя живой воды, с журчанием ниспадающая в бассейн. Мерно, медленно стекают капли мертвой воды из-под второй птицы. Течение воды вот-вот остановится. Жизнь погасла, и это лишь последние ее отблески… Красив бассейн, помещенный у подножия скалы и принимающий в себя воду, бьющую из фонтана, а также стекающую каплями по ползучим растениям с потолка»²¹.

Даже такой беспристрастный критик как Георгий Крескентьевич Лукомский, в целом довольно сурово обозревавший достижения экспонентов Киевской выставки и Строгановки в том числе, отметил, что из керамики «наибольший художественный интерес представляют майоличные фигуры-столбы в первом зале и особенно фонтан, сама композиция которого так хороша (Сирин и Алконост). Прелестны и отдельные фигурки (майолика) и тарелки (фаянс)»²².

Таким образом, фонтан является самостоятельным произведением, в котором идея Васнецова, вдохновившая молодую художницу, была независимо и удачно воплощена в выразитедьной объемной форме.