Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

¹⁶ Из письма Анны Сергеевны Федоровой Павлинову из Николаева без даты (по контексту, 1925 г.) (архив семьи Павлиновых).

¹⁷ Из письма Анны Сергеевны Федоровой Павлинову от 22 марта 1925 г. (архив семьи Павлиновых).

¹⁸ Данная информация получена из упомянутой статьи Лукина.

¹⁹ Так конспиративно дочь упоминает здесь об отце.

²⁰Медведева Н.А., Медведев Г.Н. «Чем глубже скорбь, тем ближе Бог…». С. 713.

Александр Серебряков – парижский архитектор и «портретист» интерьеров

А.Ю. Старовойтова

Творческий путь Александра Борисовича Серебрякова, чья профессиональная карьера дизайнера и живописца интерьеров сложилась во Франции, мало известен на родине. Второй ребенок в семье художницы Зинаиды Серебряковой (урожденной Лансере) и ее мужа инженера-путейца Бориса Серебрякова, Александр родился 7 сентября 1907 г. в имении Нескучное, недалеко от Харькова. Шура, как звали мальчика дома, рос в семье с богатыми художественными традициями. Внук скульптора-анималиста Евгения Лансере, внучатый племянник Александра Бенуа и сын талантливой художницы Зинаиды Серебряковой, он, вместе с братом Евгением и сестрами Татьяной и Екатериной, учился рисовать дома, на примере старших. Домашний урок рисования с натуры, где Шура сидит с планшетом, запечатлела Зинаида в эскизе, впервые показанном в России в 2007 г., в галерее «Дом Нащокина».

Крылатая фраза Александра Бенуа о том, что дети в их семье рождаются с карандашом в руках, подтвердилась его потомками. Все дети Серебряковой, как и дети Бенуа, выбрали профессию, связанную с художеством, несмотря на отсутствие специального образования. Старшие Евгений и Татьяна стали: один – архитектором, другая – театральным художником в СССР, а Екатерина и Александр нашли своё призвание в области миниатюры и дизайна во Франции.

Выросший среди родственников-членов «Мира искусства», Серебряков впитал в себя стилистику этого художественного объединения. Конечно, первым его учителем стала Зинаида Серебрякова, и впоследствии жизненный и творческий путь Александра был неотделим от судьбы и творчества его матери.

Овдовевшая в 1918 г. Зинаида Серебрякова после долгих скитаний на Украине приезжает с детьми и матерью в Петроград. Там она пытается заработать частными заказами, в основном портретами. Но средств катастрофически не хватает, да и заказы редки.

В 1923 г., рассчитывая найти заказы за границей, Зинаида обращается к А.Н. Бенуа с просьбой помочь ей выехать в Париж. Бенуа откликается на ее просьбу, и в 1924 г. Серебрякова, полная надежд продать картины и получить новые заказы, уезжает в Париж. Но очень скоро, обескураженная одиночеством и неудачами, она вновь обращается к Бенуа, работающему над Русскими сезонами во Франции, на этот раз – с просьбой помочь вывезти из России своего 17-летнего сына Шуру. «Это все для пользы Зики, а уж и говорить нечего, что самому Шурочке такое путешествие и пребывание в культурном городе будет невероятно полезны, т. к. все же мы думаем, что он будет художником…»¹, – пишет пророческие слова его бабушка. Так Александр отправляется в путешествие, продлившееся всю жизнь.

В первых же письмах в июле 1925 г., Александр рассказывает об увлеченной работе над этюдами: «Все это время жили в Версале. Каждый день ходили с мамой рисовать в парк, иногда уходили уже в 7 ч. утра»². Из писем, адресованных родным в Петроград, выясняется, что из-за стесненности в средствах они с матерью постоянно кочуют с квартиры на квартиру. Но восхищение Францией, ее природой, солнцем, музеями и старинной архитектурой еще очень велико у обоих.

Эмиграция изменила жизнь русского юноши из художественной династии Лансере-Бенуа, навсегда оторвав его от русской и впоследствии советской культуры. Она же и предопределила его творческий стиль. В 1920-30-е гг., когда в искусстве советской России торжествовал социалистический реализм, во Франции, куда выехал цвет русской культуры, Шура Серебряков сразу почувствовал себя полноправным членом эмигрантской художественной среды.

Под влиянием матери, презиравшей современное ей искусство Франции и Европы, а также своего дядюшки Александра Бенуа, Серебряков также отвергает творчество Пикассо и современных ему художников, будет отрицать абстракцию и все новое в искусстве, чеканя с годами рафинированный мирискуснический стиль. До конца дней он сохраняет в себе впитанную с детства эстетику «Мира искусства» с ее утонченным видением деталей, пассеизмом, обращенностью к истории и идеализацией искусства XVIII в.

Уже в первых работах Александра Серебрякова, созданных им в 1920-30-х гг., видна живописная традиция семьи Бенуа-Лансере, которой и в дальнейшем будет следовать художник. Он не пытается сказать новое слово в искусстве. Его крепкий архитектурный рисунок и скупость колорита скорее выдают в нем влияние дяди – акварелиста и пейзажиста Альберта Бенуа, а любовь к декоративности и театрализации сюжета он берет у Александра Бенуа.