Ах, ты, мой милый! - сказал кузнец

С приездом Алеши Парамону совсем весело стало. Они в футбол на поляне играли, а Шарик на воротах стоял.

Часто они в лес уходили, ягоды собирали. Шарик был рядом — охранял их, — добрая душа! — как старик-кузнец велел.

Парамон учил Алешу ходить так, чтоб не наступить на муравья или божью коровку, чтоб не обидеть траву, цветок, кустик...

Учил не бояться мышей в сарае.

Он привел Алешу к норе, посвистел, а из норы выбежала мышь и пятеро уже подросших мышат, они выбежали, чтоб поблагодарить Парамона. Хорошие были мышата — добро помнили!

По деревьям Алеша и Парамон не для развлечения лазили, просто надо было выпавшего птенца в родительское гнездо вернуть.

Время такое настало: летать птенцы еще не научились, а сидеть в гнезде им уже скучно было. Вот они крылышками машут, прыгают в гнезде, прыгают и допрыгаются. На землю свалятся и орут. Родители плачут, вьются над ними... А что они могут сделать?

А у Парамона — рука, а у Алеши даже две руки, есть чем неосторожное дитя в гнездо водворить.

Однажды Алеша с дерева свалился, но не плакал, Шарик ему ссадину снова зализал, на том дело и кончилось... На глазах рос парнишка!

Когда они уставали от дел и игр, плюхались в пруд или плескались в ручье, а когда и от купанья уставали, садились на пороге баньки и беседовали на серьезные темы.

— Ты кем хочешь быть, когда вырастешь? — спрашивал Парамон.

Алеша задумывался:

— Как отец, рулевым на атомоходе.

— Отцовскую профессию наследовать — это прекрасно, — одобрял Парамон.

— А еще мне хотелось бы кузнецом быть, — смущался Алёша. — Не знаю, что лучше?

— И то, и другое хорошо. Горячая работа!

— А ты кем хочешь быть? — интересовался Алёша.

— Я? — удивлялся Парамон. — Я хочу быть Парамоном!

— Ну, конечно, — соглашался Алеша, — Парамоном быть очень неплохо!

И за всеми этими делами, серьезными или веселыми разговорами они ни разу не заметили, что за ними в большой полевой бинокль давно и постоянно следит баба Кланя.

Собственно, Алеша и Шарик ей ни к чему были.

Она за Парамоном следила, и это грозило ему бедой.

Норовистая лошадь

Бинокль был большой, черный, тяжелый и, видно, старый и побывавший в переделках — настоящий командирский полевой бинокль.

Он остался в хозяйстве бабы Клани от покойного мужа, а муж ее Степан командовал разведротой на войне и в этот бинокль на вражеские позиции смотрел, планы фашистов разгадывал...

Бинокль после смерти хозяина годы скучал на чердаке в каком-то ящике, о нем все забыли, потому что был он без надобности.

Баба Кланя долго бинокль искала — и в сарае, и в амбаре, и в кладовке! — пока до чердака не добралась, да и там повозиться, пошарить пришлось...

Спустилась вниз она с трофеем, но в каком виде — пыль на ней, паутина, солома и перья в волосах!..

И теперь баба Кланя не расставалась с биноклем.

Она, как разведчик, пряталась то за ставней, если была в доме, то за кустом или за деревом, то возле забора лежала, скрючившись, и все рассматривала это “чудище”, как она про себя назвала Парамона.

Всё наблюдала и соображала, какую выгоду можно извлечь для себя из знакомства и общения с этим странным и страшным существом.

Находит же какую-то выгоду старик-кузнец, иначе почему он его кормит и в баньке своей устроил?.. Наверно, это все не так просто? Наверное, задумал что-то? Хоть старик и “пустодом”, но и у него должна же быть какая-то корысть...

Не верила баба Кланя в бескорыстие. Каждый по себе судит!

А Парамон никакой слежки за собой не замечал — у него было столько интересных занятий, они с Алешей так дружно все делали...

Сову Матвеевну кормили...

Родники, которые ручей питали ключевой водой, от затянувшего ила чистили... Работа эта была не трудная, только босым ногам было очень холодно и руки мерзли — вода в ручье была студёная...

Миллион занятий у них было, всего и не перечислишь!

А еще были приятные беседы с дедом, Парамон очень его рассказы любил...

А еще у Парамона были тайные свидания с Луной... Они играли и смеялись, и иногда она качала его на серебряном луче над землей...

Редко, конечно, но и со Звездами надо было поговорить, мало ли какие вопросы возникают. А Звезды к нему очень по-доброму относились, и не возражали, когда он им вопросы задавал или сообщал что-нибудь...

В голову не приходило Парамону, что кто-то за ним все время следит!

Первый раз баба Кланя огородами близко подползла и в бинокль смотрела, как они родник чистят.

Баба Кланя всё-всё у Парамона рассмотрела — и усики-антенны, и круглые большие глаза, и большущее ухо... А рука была какая сильная и длинная! А колесо!... Ох, батюшки!..

Когда бабе Клане становилось вдруг очень страшно, она переворачивала бинокль другим концом, и Парамон сразу словно отскакивал, далеко-далеко. А если это “чудище заморское” (так она Парамона называла) далеко, то оно уже вроде и не такое страшное.

Баба Кланя снова набиралась духу и опять переворачивала бинокль, Парамон вырастал в великана, и она снова могла каждое перышко рассматривать...

Четвёртый родничок надо бы бревнышками обложить, что-то вроде сруба сделать. Без кузнеца тут им не обойтись, и Парамон и Алеша побежали за ним...