Ах, ты, мой милый! - сказал кузнец

— Язык отваливается, — шутливо жаловался кузнец. .— Ну, ладно, вот еще одна, сам сочинил... Жил-был кузнец, у кузнеца был колодец, провалился туда птенец, тут и сказочке конец...

— Был бы конец, если б ты меня не спас, дед! — подпрыгнул Парамон на кровати. — А я уж надежду потерял, думал, не придется мне выполнить свое предназначенье!..

— А какое оно у тебя? — удивился кузнец.

— Пока не знаю, дед. Но у каждого на земле предназначение есть, правда? Значит, и у меня тоже..

— Наверное, прав ты, Парамон... — вслух подумал кузнец.

Утро было ясное, солнечное. В прекрасном настроении кузнец умылся, разложил на сундуке все свои пять рубашек, выстиранные и выглаженные собственноручно, и запел свою утреннюю песню:

"Ах, какую мне рубашечку надеть,
Чтоб на меня было приятно поглядеть?"

— В клеточку, в клеточку! — потребовал Парамон.

Совет этот был, конечно, правильным: рубашка в синюю клеточку была самая красивая.

Кузнец одел эту красивую рубашку с удовольствием, а потом сказал:

— Ну, раз ты уже здоров, Парамон, так слезай с кровати — будем кашу есть!

Кузнец вытащил чугунок из печи, положил кашу себе и Парамону, и они начали есть: кузнец большой ложкой, а Парамон маленькой. Но у него не очень получалось.

— Да ты клюй, не стесняйся, — ободрил его кузнец.

И Парамон перестал стесняться.

— Спасибо, — сказал Парамон. — А теперь пойду поищу крышу над головой.

— Что ты, давай вместе жить, — сказал кузнец и тут же понял, что Парамон не согласится.

Так и получилось:

— Лучше будем жить по-соседству, будем в гости друг к другу ходить, чай пить, кашу есть...

Парамон на крыльцо вышел, руку высоко поднял: "Пока, пока!" и побежал.

Кузнец долго вслед ему смотрел.

Где мой дом?

Быстро катил на колесе по лесной тропинке Парамон, зорко по сторонам смотрел.

Не жить же ему под этой кучей хвороста? Тут и от ветра не укроешься.

А это дупло? Не внушает доверия: и тесно, и темно.

А что это за нора под корнями старого дерева? Только заглянул Парамон, как оттуда с грозным чмыханьем высунул свою острую морду барсук. Хорошо, что у Парамона ноги быстрые, удалось убежать.

Парамон решил в деревушку вернуться: что ни говори, а дом лучше любой норы, даже самой благоустроенной. Одна печка чего стоит! В холодную погоду погреться одно удовольствие. А в деревне брошенных домов много...

Повернул Парамон обратно.

А тут — откуда не возьмись — черная туча набежала, молнии заблистали, гром зарокотал. Пришлось Парамону под ёлку спрятаться.

На тропке сразу большая лужа образовалась. Слово “море” донеслось к Парамону откуда-то издалека и задержалось в голове: у него не было второго уха, чтоб обратно вылететь.

Какое было море, Парамон не знал, он только догадывался, что когда-нибудь увидит его, но он был уверен, что оно, возможно, даже больше этой лужи.

Это было очень интересное занятие сидеть под ёлкой, где было почти сухо, и следить за появляющимися на луже пузырями.

Потом дождь как-то сразу прекратился, и на луже вздулся последний пузырь — он плыл один, и не торопился лопаться, и светился всеми цветами... Откуда эти краски?

Парамон вышел из-под ёлки, поднял голову и увидел, что над всем лесом стояла радуга. И такая она была яркая и красивая, что ей не жаль было поделиться своей красотой и с пузырем на луже.

Парамон подпрыгнул от радости и побежал по тропке. Бежал и кричал: ”ого-го!”, потом кричал: ”тру-ля-ля!”

А радуга всё стояла над лесом и не собиралась исчезать.

Издалека он услышал голос кузнеца, который звал его. Обрадовался Парамон, откликнуться хотел, но тут вдруг раздался шум крыльев, гам птичьих голосов и громкое отчаянное уханье: ”Спасите! Спасите!”

Парамон, дороги не разбирая, по кустам, через коряги бросился на помощь. Кому, куда — он не знал, но раз зовут — надо помочь! Единственно, что он успел, это палку на всякий случай с земли прихватил.

Посреди поляны, на пеньке, сидел кто-то большой, темный и отмахивался крыльями и когтистой лапой от множества разных птиц, а они кружили над его головой, налетали, клевали, щипали, толкали это большое темное существо...

Парамон подбежал по высокой траве к нему, услышал шум и трепет сотни крыльев над головой, чье-то крыло даже по его усикам-антеннам чиркнуло, и тогда Парамон поднял палку, отгоняя обидчиков и от себя, и от этого неизвестного существа : нехорошо толпой бить одного!

Птицы разлетелись, уселись на деревья вокруг поляны, но были готовы вот-вот сорваться в бой снова.

— В убежище! В убежище! — заухало огромное существо. — Где моё дупло? Где?

Парамон огляделся:

— Вижу дуб, в нём дупло...

— Да! Да! Туда, скорее!

Парамон побоялся приближаться к этой птице: какие у неё были злые глаза, какой кривой огромный клюв! Поэтому он помогал птице держать путь к дуплу на приличном расстоянии, направляя ее палкой. Наконец, птица ловко скользнула в своё убежище:

— Уф! Я спасена!

— Как тебя зовут? — спросил Парамон.