Аккорды мракобесия. Том I

— Снмайте штаны и облегчайтесь, только не размазывайте по коврам. Завтра сюда пожалуют Ленин и Троцкий.

Одиннадцать человек разошлись по одиннадцати залам, чтобы оставить следы на коврах Зимнего Дворца.

Эта процедура длилась недолго, все соблюдали правила гигиены. Они наложили кучи в одном месте, аккуратно и только два из них размазали по ковру, чтобы оставить для себя и для истории более ядреный запах и настоящие следы.

— Командир, сколько здеся добра. Ня мешало ба кое-чаво присобачить на подарок моей суке, с коей я живу по Ленину, без регистрации.

— И мине бы. У мине трое поросят от трех сук. Каждая пришла опосля осеменения и оставила на пороге. Нае-л, воспитывай, сказала, все вы одинаковы.

— Ги-ир-рна! Вашу мать, — заорал командир. — Мы для чаво сюда явились, срать и грабить? Расстреляю на месте.

— Пошел ты…, -, произнес один боец.

Но две пули тут же впились ему в живот.

— Кто еще не облегчился? — спросил командир.

— Я не до конца, — ответил один боец.

— Давай, на него. И размажь по роже.

После того как была восстановлена железная дисцплина, отряд обратил внимание, что по палатам расхаживают девушки — настоящие красавицы.

— Разрешаю пымать и осеменить, — сказал Антонов- Овсеенко.

Раздались вопли, крики, стоны. Как курицы после топтания петуха, девченки встряхивались, вытирали глаза и убегали из Дворца, куда глаза глядят.

Довольные, счастливые народные освободители, распевая революционные песни, и обнимая друг друга, бродили по палатам пока не оказались у Гранатовой палаты, а там, при свечах, заседали полусонные министры Временного правительства.

Дежурившие у входа охранники сразу же потеряли дар речи и вместо того, чтобы спросить: кто куда, откуда, показали на заседавших стариков, сделав шаг в сторону от входной двери. Министры с перепугу стали приглашать на свободные места с тем, чтобы гости присоединились к обсуждаемому вопросу.

— Прошу, господа, присоединяйтесь. У нас один вопрос на повестке дня. Он называется так: как удержать то место, на котором сидит каждый министр. Наш премьер сбежал. Он подлый трус. Присаживайтесь, гости дорогие.

— Благодарю, — произнес Антонов — Офсеенко, — но сначала поднимите руки вверх и стойте, не шевелясь, а вы ребята, обыщите их. Всю валюту отобрать, золотые украшения, перстни тоже. Таково было приказание Керенского, вашего бывшего босса, который нас сюда пригласил и указал ваше место пребывания.

— О Господи боже, спаси нас, — сказали все хором.

— А куда он убежал?

— Его отослал Ленин в Америку в распоряжение американского еврейского лобби. Там он будет находиться сто лет.

— А мы?

— Вы низложены. Среди вас педики есть? А хотя вы все — старые. Вы — навоз истории. Временное правительство низложено.

— Да? ну что делать? А нас посадят?

— Нет, мы отведем вас в курортную зону. Временно. А там разберемся.

— Тогда по бокалу православной за вашего мудрого вождя Ульянова Держиморду, — предложил Родзянко и наполнил бокал сорокаградусной.

— Не Держиморду, а Ленина. Держиморда это псевдоним дорогого Ильича, он действовал до победы, до переворота, а отныне он великий Ленин. А за Ленина я тоже выпью и членам своей банды разрешаю. Наливайте, ребята.

Министры Бернадский, Кишкин, Коновалов, Смирнов, Прокопович, Маслов, Малиантович, Гвоздев, Салазкин выпили по два стакана и устояли на ногах, а остальные запели Помилуй нас Боже.

— Пошли, ребята!

Их выпроводили, и отправили в Петропавловскую крепость на отдых.

Все ждали пули в грудь, а тут такая милость от тех, кто еще вчера находился у них в услужении.

— Знацца, они, эти старики, от коих уже пахнет нафталином и мочой, поступают в твое распоряжение, Мозуркинс, гляди-кось, шоб не разбежались в разные стороны, — сказал Антонов- Овсеенко.

Когда министры Временного правительства были сданы коменданту Петропавловской крепости согласно списочному составу, все вернулись в Зимний Дворец, чтобы немного его пограбить. Но Зимний уже был занят народом. Здесь были и те, кто через три часа будет убит в собственной квартире и выброшен в холодные воды Невы. Девушки из батальона смерти таскали бревна, чтобы возвести ограду вокруг Зимнего.

— Гм, вернулись сладкие сучки, — сказал Антонов- Овсеенко, пытаясь потрепать ону толстопопую за щеку.

— Пошел ты на х, слабак. Ты меня только что порол, но твой прибор годится лишь для курицы, — сказала одна плечистая девица, сбрасывая бревно с плеч. Бревно грохнуло прямо под ноги командиру, но он отскочил, чтоб избежать тавмы.

— Пошли, ребята, а то нам ничего не достанется. Народ голодный и жадный. Эта психология скоро закончится.

— Пошли! — заревели гопники.

Только ступили на скользские мраморные ступеньки и перешли на мелкий шаг, держась друг за друга, как над площадью перед дворцом загремел конский топот в сопровождении грузовиков с пулеметами на борту. В середине совершенно голый, опоясанный штыками, пистолетами, на ослике сидел коротконогий человечек со злыми, немного выпученными глазами и высоким головным убором, прикрывающим лысину.