После душа надеваю одежду, приготовленную для пробы. Я знаю, что весь день буду там в костюме и в гриме, но хочу хорошо выглядеть, когда появлюсь в студии. Не крашусь, волосы зачесываю назад в хвост – и готово. Решаю позавтракать по дороге. Не хочу задерживаться в квартире дольше, чем необходимо. Нужно выбраться на свежий калифорнийский воздух. Беру телефон, ключи от машины, ноутбук, сценарий, сумочку – и выхожу.
На парковке Мигель спешит за моей машиной. Пока его нет, ставлю метку на карте – адрес итальянского магазинчика, который прислал Ник. Бискотти. Собираюсь последовать совету Ника и заскочить туда за подарком для моего партнера по случаю знакомства. Вообще-то я так не делаю, но раз в Лос-Анджелесе принято… Мои мысли возвращаются к вчерашнему свиданию, и я чувствую укол грусти от того, что завтра вечером вернусь в Лондон. Ловлю себя на том, что рассеянно размышляю: мог бы когда-нибудь Ник задуматься о переезде в Англию?
Где-то в недрах парковки раздается громкий, захлебывающийся хрип двигателя. Я не вижу источник, но внутри меня все сжимается. Шум на секунду прекращается, потом снова слышен сдавленный хрип. Мигель, слегка подпрыгивая, спешит через парковку, и выражение его лица подтверждает мои худшие опасения.
– Не заводится, – пыхтит он, явно удивленный больше меня.
Нельзя допустить, чтобы такой поворот событий сбил мой рабочий настой. Я прошу Мигеля не волноваться, снова достаю мобильный и заказываю «Убер» до «Гиди Марчелло». Сегодня ни поломка машины, ни что-то другое не собьют меня с пути. Я доберусь вовремя и сделаю все как надо, даже если придется пережить десять казней египетских.
Только оказавшись на заднем сиденье «Убера», я позволяю себе отвлечься на мысли о поломке машины. Что это означает? Или это сделала Эмили, или тот, от кого она прячется. Предупреждение? Отгоняю такие мысли прочь. Кто бы это ни устроил, нужно починить машину. Я быстро пишу электронное письмо Леандре в «Ауди», в котором объясняю поломку так, как ее описал Мигель. И прошу прислать механика посмотреть машину, пока я сегодня на пробах, чтобы завтра я могла сама доехать до аэропорта.
Отправив письмо, достаю из сумки сценарий «Галатеи» и снова погружаюсь в работу.
Через сорок пять минут мы у витрины «Гвиди Марчелло». Внутри в живописном беспорядке – продукты со всей Италии, стеллажи с рубиновым вином из Тосканы, Сицилии и Венеции: «Амароне», «Кьянти», «Каберне Совиньон», «Бароло»… Гигантские тарелки со свежим пармиджано реджано и соленым пекорино романо[58]
, холодильные шкафы с запотевшими стеклами, уставленные карамельными колбасами, свежей яичной пастой и кувшинами с оливковым маслом. У меня в животе урчит от такого зрелища и от аромата свежесваренного кофе, витающего в воздухе.Следую за плавными изгибами лабиринта из битком набитых стеллажей, пока не натыкаюсь на брюнета лет двадцати. Он явно удивлен, что здесь посетитель.
– Здравствуйте, вы случайно не Марко? – наудачу спрашиваю я.
На его лице появляется улыбка:
– Он самый. А вы – Миа?.. У меня для вас на кассе припасено кое-что. Идемте. – Он поднимается с табурета, проскальзывает мимо меня обратно к кассе и выкладывает на прилавок из корзины для покупок несколько упаковок: – Вот бискотти. Кантуччи[59]
. У нас есть из Прато, Италия, этот самый лучший. Ручная работа Антонио Маттеи.Мне это ни о чем не говорит, но брюнет с гордостью демонстрирует ярко-синюю упаковку с голубой бечевкой и золотыми буковками. На вид очень красиво.
– Или вот – ничуть не хуже, хотя лично я не согласен. – Он комично морщится. – Бискотти «Сегджано кантуччини», тоже из Тосканы. – Протягивает прозрачный пакет с десятью золотисто-янтарными печенюшками внутри. – Цена одинаковая.
– Тогда выбрать нетрудно. – Я с улыбкой показываю на ярко-синюю упаковку от Антонио Маттеи. – Возьму ваше любимое.
Бумажник полегчал на пятьдесят долларов, зато я сажусь в «Убер» с кофе и печеньем, которое должно задобрить многократного «оскароносца».