- Выйду освежусь, - мотнул Анин тяжёлой головой и, подвинув стул с противным скрежетом, вышел на воздух. Оркестр с его приманкой 'чардаш' остался позади. Дождь кончился, и над Выборгским заливом засияла светлая летняя ночь. Вишнёвое солнце таращилось из-за крыш.
С минуту Анин боролся с чудовищной тошнотой. Затем перегнулся через перила и освободил желудок. Наступило облегчение. Потом, вытирая рот, он сказал сухо:
- Слушаю.
- Не хочешь со мной знаться, не надо! Плевать! Я сейчас тебе скажу такую новость. Только пообещай, что тут же её забудешь?!
- Обещаю, - с третьей попытки произнёс Анин, думая совсем о другом, о том, что, кажется, поменял свою большую, единственную в мире, самую последнюю любовь на бесконечные домашние дрязги, не понимая, почему так вышло, и зачем, вообще, нужна ему семья, но ни к какому выводу прийти не мог, не получалось у его, не сходилось, не затачивало под его желания.
- Точно?!
- Ха! - в своей величественной манере ответил Анин. - Точнее не бывает, говори быстрее.
Его снова начало тошнить, он перегнулся через перила и несколько секунд ничего не слышал, кроме собственных стенаний. А потом:
- Сапелкин при смерти! - кричал в трубку Базлов, должно быть, полагая, что этим заденет Анина за живое.
- Сапелкин?! - брезгливо удивился Анин, потому что в его представлении этот крепкий, высокий старик должен был всех пережить и умереть где-нибудь в конце этого века, будучи двухвековым старцем.
- Не-е-е... не может быть! - не поверил он.
А потом вспомнил пророчество Виктора Коровина, сопоставил неадекватное поведение Парафейника в забегаловке в Кунцево и всё понял. Парафейник боялся Сапелкина пуще смерти. А Сапелкин не мог упустить такой жирный кусок, как многосерийный доктор Ватсон. Условия же договора мне не известны, подумал Анин, полагая, что они кабальные, хуже некуда, и что Парафейника обвели вокруг пальца.
- Может. Ещё как может! - снова заорал Базлов. - У него саркома!
- Ну что ж... спасибо... - отозвался Анин.
Новость его почему-то не обрадовала. Вернее, он не знал, как к ней отнестись и что она с собой принесёт? Понятно, что освобождение от пут и падение власти сапелкинской своры, хотя принципиально это ничего не меняло. Явится другая. Промежуток между сменой власти и будет золотой эрой в кинематографе, понял он.
Анин оглянулся на ярко освещенные окна. Сидящие в зале ещё не подозревали, о том, что их жизнь скоро изменится и что кто-то из них станет безработным, а кто-то взлетит до небес. Но обедню решил не портить. Завтра, мстительно подумал он, завтра, когда опохмеляться будете, господа, когда всё покатился в тартарары и когда я восстану из пепла. И поплёлся в туалет, столкнувшись по пути с Ирмой Миллер. Причём у него возникло стойкое чувство, что она его преследовала.
Не нравишься ты мне, подумал он, не люблю я светлоглазых, и нос тебя мягкий, картошкой, и губы тонкие.
- Он предлагает мне сниматься голой! - пожаловалась Ирма Миллер, призывно скользнув по лицу Анна своими изумлёнными глазами.
- Кто? - равнодушно отозвался Анин, стараясь юркнуть мимо, ибо не знал, как вести себя с ней.
- Кто? Кто?! Негр наш, Джек Баталона! - возмутилась она, упирая руки в боки.
Он неё снова тонко пахнуло кошачьими духами, которые не смог перебить даже алкоголь.
- Соглашайся, - в диаметрально противоположном тоне посоветовал Анин, - соглашайся, - и нырнул в туалетную комнату.
- Вы прям такое скажете... - сунула она нос. - А мне стыдно... Я люблю Веныча...
Анин с удовольствием плескался под краном. В голове крутилась новость о Сапелкине. Если это правда, то я живу без оглядки, радовался, как ребёнок, Анин. Ура!
- Кого?
- Моего старого, любимого донского кота...
- Бу-бу-бу... - удивился Анин.
Женский ответ, как всегда, обескуражил; логика у них другая, снисходительно думал он.
- Что-о?.. - переспросила она, вздрагивая нервно, как от холодного душа.
Лицо её стало простым-простым, и Анин едва не прослезился от её кубанской наивности.
- Деньги обещал?.. - скорчил под краном самую гнусную морду.
- Обещал... - вздохнула она тяжко.
- Ну и чего?.. - с лёгкостью в голосе огорошил он её. - У нас все между съёмками подрабатывают.
- Так что... соглашаться?.. - спросила она простодушно, всё ещё не веря своим ушам.
- Дело хозяйское, - выпрямился он. Вода капала на одежду и стекала за воротник. - Только контракт подпиши.
- Обманет?! - не поверила она, полагая, что всё столичное, включая Джека Баталона, высшей пробы, клейма ставить некуда.
- Попытается, - безобразнейшим образом подмигнул он ей.
- Спасибо вам, Павел Владимирович! Я думала, что вы сноб, а вы настоящий мужик! - Она вдруг ойкнула, словно её ткнули вилами, и исчезла.
Анин увидел сногсшибательную Герту Воронцову со свирепым лицом и понял, что предзнаменование сбылось.