Актеры-любители

«Хочу хоть на письм перемолвиться съ Вами, дорогая Любинька! Я счастливъ, я безмрно счастливъ, такъ какъ вчера узналъ отъ Васъ, что любимъ Вами взаимно. О, какъ-бы дорогъ былъ мн теперь Вашъ портретъ, хотя-бы маленькая карточка. Въ разлук съ Вами я глядлъ-бы на нее и она замняла-бы хоть отчасти наши рдкія свиданія. Если таковая у Васъ есть, то передайте ее Вашей горничной, а я, возвращаясь со службы изъ банка, зайду за ней. Безцнная Любинька! Посылаю Вамъ летучій поцлуй. Письмо мое безсвязно, но это отъ безмрнаго счастія. Голова идетъ кругомъ. Вашъ Виталій».

Люба поднесла письмо къ губамъ и поцловала.

«Боже мой! какъ онъ любитъ меня! Любитъ, до безумія… Но что изъ этого выйдетъ, и ума не приложу. Ужасъ, ужасъ!» думала она. — «Послать ему мою карточку или не послать?» мелькало у нея въ голов, она долго колебалась и, наконецъ, ршила передать карточку горничной.

— Фектя, сказала она ей. — Вдь этотъ молодой человкъ пишетъ, что онъ зайдетъ за отвтомъ?

— Да, барышня, это онъ сказалъ и мн.

— Такъ вотъ передай ему этотъ конвертикъ, Тутъ моя карточка. Только, Бога ради, чтобы никто не видалъ и маменьк ни гугу.

— Да что вы, барышня! Какъ-же я вашей маменьк что-нибудь скажу! Вдь я знаю, что это значитъ. Вы-то только какъ-нибудь не проговоритесь. А что до меня-то, то будьте покойны, я насчетъ этихъ тайновъ умю.

Посл обда, часу въ седьмомъ вечера, горничная шепнула Люб:

— Заходилъ. Передала.

— Спасибо. Приди ужо ко мн въ комнату. Я теб свою широкую голубую ленту подарю, что я лтомъ на кушак носила, подмигнула ей Люба.

XVI

На другой день вечеромъ, посл второй репетиціи, когда Кринкина, въ ожиданіи чая, при свт лампы подъ розовымъ абажуромъ, полулежала у себя въ гостиной на кушетк и болтала съ своимъ неизмннымъ кавалеромъ, гимназистомъ Дышловымъ, въ прихожей ея раздался звонокъ и ей доложили о Плосков.

— Nicolas, поправьте пожалуйста у меня немножко платье, — сказала онъ гимназисту и, обратясь къ горничной, прибавила:- Просите мосье Плоскова.

Плосковъ вошелъ въ гостиную и при вид гимназиста нсколько смутился.

«Чортъ знаетъ, что такое! Этотъ гимназистъ ни на шагъ отъ нея. Ну, какъ я буду говорить съ ней о Битковой»? подумалъ онъ съ досадой.

— Бонжуръ… — встртила его Кринкина, не поднимаясь съ кушетки. — Какими судьбами?.. Вы не отъ Луковкина-ли? Не случилось-ли какой-нибудь перемны въ спектакл?

И она протянула Плоскову сильно набленную руку. Плосковъ взялъ ея руку и поцловалъ.

— Нтъ, многоуважаемая Лариса Павловна, я пріхалъ просто такъ, пріхалъ засвидтельствовать вамъ мое почтеніе, — проговорилъ онъ.

— Ой, не врю! Ежели не перемна въ спектакл, то наврное какое-нибудь дло есть. Я даже по лицу вижу, что дло, и непремнно любовное, иначе-бы вы не пріхали. Садитесь и разсказывайте. Мосье Дышлова можете не стсняться. Это другъ мой и другъ друзей моихъ.

Плосковъ слъ, но говорить о Люб стснялся.

— Почти вс наши банковскіе служащіе будутъ у насъ въ спектакл,- началъ онъ.

— Да сборъ будетъ полный, объ этомъ и думать нечего. Вс наши стараются раздавать билеты, — отвчала Кринкина. — А вы вотъ лучше скажите-ка мн, какъ ваши дла съ Любочкой Битковой. Видли-ли вы ее сегодня?

— Да гд-же видть?

— Ахъ, Боже мой! Да гд угодно, можно назначить свиданіе. Вотъ сказали-бы ей, что у меня сегодня чтеніе пьесъ для втораго спектакля. Она пріхала-бы и вы пріхали-бы — вотъ и было-бы свиданіе.

— Да разв я, Лариса Павловна, могу распоряжаться вашимъ домомъ!

— Мой домъ всегда открытъ для моихъ друзей, а я вчный и неизмнный другъ всхъ влюбленныхъ. Гд любовь, тамъ я распяться готова.

Кринкина сдлала умильные глаза, пристально посмотрла на Плоскова и прибавила:

— Ну, разсказывайте. Ей-ей, этого юношу вамъ нечего стсняться.

Гимназистъ поднялся со стула, обдернулъ на себ мундиръ и заговорилъ:

— Да я уйду, Лариса Павловна, въ другую комнату, ежели это нужно.

— Хотите, чтобы онъ удалился? — спросила Кринкина.

Плосковъ замялся.

— Дйствительно, я хотлъ-бы поговорить съ вами минутъ пять наедин,- сказалъ онъ.

— Ну, уйдите, Nicolas, — обратилась Кринкина къ гимназисту. — Да вотъ вамъ и дло. Поторопите горничную, чтобы она поскоре изготовила самоваръ.

Гимназистъ, поскрипывая сапогами, удалился въ другую комнату. Плосковъ придвинулся къ Кринкиной, взялъ ее обими руками за руку, и потрясая эту руку, сказалъ:

— Помогите, Лариса Павловна…

— Насчетъ Любочки Битковой? Ну, что, не отгадчица-ли я чужихъ мыслей? Я сразу по глазамъ увидла, зачмъ вы пріхали. Кусокъ лакомый. Въ какомъ положеніи у васъ съ ней дло? Только говорить искренно и ничего не утаивать.

Кринкина улыбнулась и погрозила ему пальцемъ.

— Вчера я признался ей въ любви, — сказалъ Плосковъ.

— Давно пора. Ну, а она что?

— Она тоже меня любитъ. Вотъ и портретъ мн свой подарила.

Плосковъ вынулъ изъ кармана карточку и показалъ.

— Какъ-же насчетъ женитьбы-то? — спросила Кринкина.

— Добровольно за меня не отдадутъ.

— Да вдь вы не пробовали.

— Мамаша ея меня просто видть не можетъ. Это и Любочка не скрываетъ.

— А вы попробуйте обратиться къ ея отцу. Вы его хорошо знаете?