Акулы из стали. Аврал

Остальным подводникам повезло не так сильно, как киповцу ГЭУ, и поэтому, собираясь в подводники, вы должны заранее научиться спать сидя и стоя, прислонившись к переборке, – этот очень полезный навык вам пригодится не раз.

Кремальера опять повернулась, и в распахнутый люк всунулась сияющая от торжества физиономия Вовы:

– Товарищ командир! Прошу разрешения зайти в центральный пост!

– Чо ты орёшь-то как полоумный! В лесу, что ли? Разрешаю.

– Товарищ командир! Прошу разрешения заметить вам на некоторую несправедливость по отношению ко мне!

– Ну.

– Офицер штаба записал замечание, что я сплю в полпервого ночи, а моя вахта до нолей! Так что невиноват я полностью!

– Тащ командир, – пробубнил старпом, – ну вот сам же прямо напрашивается, а?

– Погоди, Серёга, я сейчас покажу тебе, как надо давить логикой! Владимир, то есть ты вот сейчас прискакал в центральный пост атомной подводной лодки, сияя от восторга, как корнет на первом балу, чтоб рассказать мне, капитану первого ранга и твоему командиру, который знает тебя как облупленного, что так сильно уснул во время несения своей вахты, что проспал даже смену с неё? А твои товарищи – механоидозавры, подставили тебя, решив подъебнуть и не стали будить, а сейчас ржут, небось, над тем, как я тут тебя ебу? Да? Поправь меня, если я в чём-то ошибся.

– А… о… у… тащ командир, а давайте я сейчас уйду и как будто и не приходил второй раз вовсе?

– Так всё просто ты думаешь в жизни устроено, да?

– Не, ну один раз может и прокатить же.

– Ну да, сделаем доброе дело, Сей Саныч?

– Я против, но это же риторический вопрос?

– Он самый. Ступайте, Владимир, так уж и быть, по случаю успешной сдачи задачи экипажем помилую вас на этот раз!

– Шушения!

– Владимир. Не настолько глубоко, пока ещё.

– Понял! Тащ командир, прошу разрешения выйти!

Да, очень важно для подводника всегда иметь чутьё в расчехлённом состоянии. И всё время приходится нюхать обстановку, следить за лысиной командира и не забывать носить иголки с чёрной и белой нитками в фуражке. А то вдруг галстук оторвут или брюки порвутся. Ну, с порванными брюками-то ещё ладно, а вот без галстука что за офицер? Так себе, я считаю, офицеришко.

Стресс

– А от так у нас ебут! – радовался командир, глядя в потрёпанный морской бинокль в сторону СРБ. – За хвост и об палку! Ну-ка, скажи интенданту, пусть мне чаю принесёт – чувствую, это надолго!

Я рассказывал уже, но не знаю, запало ли вам в память, что нас очень любили проверять всякие московские комиссии по разным поводам и без. В этом их можно понять: они там в Москве служат Родине не щадя ничего своего, а мы тут вино пьём, икру трескаем и вряд ли любим их Родину с такой же самоотверженностью и отвагой. Ну и что, что мы в моря бегаем, стреляем ракетами и так редко гибнем в последнее время? А журналы? Вы, блядь, видели, как эти подводники их ведут? Представляете, сколько у них там нарушений? Стрельнуть-то и дурак может, а вот документацию в порядке содержать или там, допустим, отчёты все вовремя сдавать – это вот высшее военное мастерство.

Или физподготовка. Ну что может быть важнее для подводника, чем умение бегать кросс – а ежели на врага в штыковую придётся, сможет ли? Надо же проверять, правильно? И вот у них, значит, в Москве там тополя пушат, и солнце плавит асфальт, а поедем-ка мы, думают себе офицеры из Главного штаба, проверим, как эти шпроты кросс бегают. Правда, по приезде в Мурманск оказывается, что в Мурманске зима ещё и снега по яйца, но что теперь – обратно ехать, не солона, так сказать, ебавши? В армии тоже люди же служат, и все они, естественно, могут ошибаться. Все, кроме офицеров Главного штаба.