Акулы из стали. Аврал

И вот лучший экипаж дивизии, флотилии и, может быть, вообще всего мира, поставив на вахту самых пухленьких и малоподвижных астматиков во главе с командиром в кремовых рубашках (в нагрудных карманах – удостоверения личности, проверяют на старте и на финише) и с номерами на груди, сначала мёрзнет, пока они УАЗик свой до дивизии дотолкают по сугробам, а потом потеет, прыгая по сугробам, как газели по саванне. Весёлая картина, доложу я вам, жаль, что вы не видели. В этом деле главное – что? Как и в любом другом, в этом деле главное – отдаться процессу полностью, и тогда всем вокруг становится непонятно, отчего им так весело, блядь, – серьёзное же мероприятие. Всем приезжим – в смысле, местные-то завидуют – в таком спектакле поучаствовать не удалось! Потом проверяющие, с трудом сдерживая слюну, ожидают вполне ожидаемого флотского гостеприимства – ну там сауна, поросёнок на вертеле и секретчицы в подтанцовке. Но не тут-то было – в восемнадцатой дивизии сауны адмиральской нет, оказывается (ну а на кой она нужна, когда вон пять саун под боком стоит… ну две-три, как минимум), и поросят никто на вертел не насаживает, и секретчицы все замужем за офицерами штаба, в основном. Не, ну в столовой накрывают им там почти белые скатерти, чай и печенье «Шахматное» – от пуза жри, хоть лопни. А потом уже по результатам проверки могут и в ресторан сводить, если результаты приемлемые. Зверские условия для проверяющих, согласитесь? Мало того, что уши мёрзнут в фуражках, так и печень сухая, как лист. Ну вот кто после таких зверств будет любить стратегических подводников? Я бы точно не стал!

Приехала к нам как-то специальная московская комиссия по секретности и ОУС (особым условиям службы). Время для страны тогда было тяжёлое и ходили слухи, что комиссия эта ездит по частям и соединениям, чтоб на законодательном уровне надбавку эту за ОУС к нашим огромным денежным окладам уменьшить – не такие уж они и особые, по мнению некоторых товарищей, эти условия у нас. Не с парашютами же мы прыгаем, а значит – что тут особенного? Любая проверка – это стресс, а тем более под флагом лишения тебя части благосостояния. А тем более у подводников с их ранимыми и нежными душами – им же стресс вообще противопоказан по медицинским показаниям и с точки зрения всеобщего гуманизма на планете.

– Так, – сказал командир, вернувшись из штаба, – в штабе по результатам проверки всё плохо, сейчас приедут к нам. Книгу выдачи оружия посмотри, верхнего профилактически выеби заранее, вахтенные пусть пломбы по отсекам пробегут посмотрят, ну и… Да не знаю, короче, проверь всё, что успеешь. И это, побриться бы тебе не мешало, дружок!

– Вот ещё, – говорю, – жиголо я, что ли, каждый день кожу свою насиловать?

– Как Толкунова приезжала, так аж синий был!

– Ну так то ж Толкунова, а то – два майора из Москвы, тоже мне – невидаль!

– Два майора и полковник! Ладно, я у себя, позовёшь, как появятся…

– Центральный – верхнему! УАЗик дивизийный к пирсу причалил!

– Тащ командир, приехали, встречать пойдёте?

– Кто? Я? Ты дурак, что ли? Я – командир атомного ракетоносца – пойду клерков штабных встречать? Вот уж хуй!

– Так, – говорю дежурному трюмному, – чувствую, что командиру они не нравятся, а значит, что? Правильно! Значит, нам они тоже не нравятся! Как наверх поднимусь, переборки закрой в центральный и клапана вентиляции тоже – пусть наддуется отсек, чтоб встреча порадушнее вышла!

Ну там пилотку надел правильно, поубавив военно-морского шика, куртку застегнул до подбородка, повязку «Рцы» напялил чуть не до подмышки – картинка, в общем, а не солдат! Правда, портупея уже от старости разложилась вся и держится между собой только благодаря проволоке, но это ничего – так боевее выглядит даже.

Торжественно поднимаюсь наверх и выхожу к трапу. На пирсе стоят московские офицеры – их сразу видно, непуганые какие-то и лощёные. Но не то что нормальным лоском от солёного ветра, пыли и языков пламени, а как будто мастикой натёртые просто – тьфу, срамота!

Верхний вахтенный их под прицелом держит.

– Вы зачем, – говорю, пока спускаюсь по трапу, – товарищ верхний вахтенный на офицеров автомат наставили?

– А они на корабль пытались прорваться, товарищ дежурный!

– А отчего не стрелял тогда, как положено по инструкции? – подбавляю я в голос гнева.

Верхний растерянно хлопает ресницами и молчит. Главное, чтоб сейчас стрелять не начал.

– Товарищ полковник! Дежурный по кораблю капитан-лейтенант Овечкин! Кому и как о вас доложить?

Все трое мне честь отдают. Не, ну точно не местные.

– Товарищ дежурный, мы с проверкой к вам из штаба вооружённых сил. Вам должны были довести.

Ну чудак-человек, честное слово. Ну нет в уставе других слов, для приветствия незнакомых полковников, ну должен же знать, ну.

– Разрешите ваши документы!

Показывают. Достаю список из кармана и сверяю – всё сходится.

– Всё нормально? Можно проходить? – интересуется полковник.

– Никак нет, товарищ полковник! Не могу пустить вас без дозиметров – запрещено! Вам должны были на СРБ выдать!