Алая королева

Мы танцуем первыми – принцы и их невесты – на глазах у остальных. Еще одна демонстрация силы и власти, выставление напоказ двух победительниц, в присутствии семей, которые проиграли. Прямо сейчас мне меньше всего хочется щеголять своим положением, но это необходимо. Когда начинает играть ненавистная электронная музыка, я понимаю, что это, по крайней мере, знакомый танец.

Мэйвен потрясен, когда мои ноги занимают нужную позицию.

– Ты упражнялась?

«С твоим братом».

– Немножко.

– Ты полна сюрпризов, – говорит он, находя в себе силы улыбнуться.

Рядом с нами Кэл кружит Эванжелину. Они выглядят так, как подобает королю и королеве – величественные, холодные, прекрасные. Когда глаза Кэла встречаются с моими – в ту самую секунду, когда его руки касаются пальцев Эванжелины – меня охватывает сразу тысяча чувств, и все они неприятные. Но, вместо того чтобы погрузиться в них, я придвигаюсь ближе к Мэйвену. Он смотрит на меня широко раскрытыми синими глазами. Начинается музыка. В нескольких шагах от брата Кэл начинает проделывать нужные па – он ведет Эванжелину в том самом танце, которому учил меня. У нее получается гораздо лучше, она – воплощенное изящество и опасная красота. Я вновь чувствую себя побежденной.

Мы кружимся в такт музыке, окруженные бесстрастными зрителями. Теперь я узнаю лица. Я запомнила дома, цвета, способности, истории. Кого бояться, кому сочувствовать. Они смотрят на нас жадными глазами, и я понимаю почему. Они думают, что мы – будущее. Кэл, Эванжелина и даже я. Они знают, что наблюдают за королем и королевой, принцем и принцессой. Но это будущее, которому я не позволю сбыться.

В моем идеальном мире Мэйвену не придется таить свои чувства, а мне – скрывать, кто я такая на самом деле. Кэлу не придется носить корону и защищать трон. У этих людей больше не будет стен, за которыми они привыкли прятаться.

«Рассвет настанет для всех».

Еще два танца. К нам начинают присоединяться другие пары. Мелькающие цвета заслоняют от меня Кэла и Эванжелину; начинает казаться, что мы с Мэйвеном кружимся одни. На мгновение передо мной всплывает лицо Кэла, заслоняя облик младшего принца, и мне кажется, что я опять в гостиной, полной лунного света.

Но Мэйвен – не Кэл, как бы королю того ни хотелось. Мэйвен не солдат, он не станет правителем, но он храбрее. Он готов совершить правильный поступок.

– Спасибо, Мэйвен, – шепчу я. Мои слова почти заглушены ужасной музыкой.

Ему даже не нужно спрашивать, за что.

– Не благодари, – голос Мэйвена звучит непривычно тихо, он почти обрывается; глаза юноши темнеют. – Не надо.

Я никогда еще не была так близко к нему – носом я почти касаюсь его шеи. Я чувствую, как под моими руками бьется сердце Мэйвена, колотясь в унисон с моим. «Мэйвен – сын своей матери», – некогда сказал Джулиан. Он страшно ошибся.

Мэйвен подводит меня к краю зала, который теперь переполнен кружащимися парами. Никто не замечает, как мы выходим из танца.

– Желаете освежиться? – негромко спрашивает слуга, протягивая поднос с золотистыми пузырчатыми напитками.

Я отмахиваюсь, но тут же узнаю эти глаза, зеленые, как бутылочное стекло.

Мне приходится прикусить язык, чтобы не выкрикнуть имя вслух.

Килорн.

Как ни странно, красная ливрея идет ему, и в кои-то веки он умылся. Мой знакомый ученик рыбака полностью исчез.

– Ну и колется эта штука, – бормочет он.

Нет, все-таки не полностью.

– Тебе недолго осталось ее носить, – говорит Мэйвен. – Всё готово?

Килорн кивает, и его взгляд перебегает по толпе.

– Они ждут наверху.

Над нами, на галерее, огибающей зал по периметру, толпятся Стражи. Но еще выше, в нишах резных окон, на маленьких балкончиках под потолком, виднеются тени. И это вовсе не охрана.

– Надо просто подать сигнал, – произносит Килорн, протягивая поднос с невинным бокалом.

Мэйвен, стоя рядом со мной, выпрямляется и касается плечом моего плеча в знак поддержки.

– Мэра?

Теперь моя очередь.

– Я готова, – говорю я, вспомнив план, которым Мэйвен шепотом поделился со мной несколько дней назад.

Дрожа, я позволяю электричеству наполнить себя знакомым гудением. Сияние всех ламп и камер отдается у меня в голове. Я пью до дна.

Килорн тут же забирает бокал.

– Одна минута.

В его голосе звучит решимость.

Он исчезает, взмахнув подносом, и лавирует в толпе, пока не пропадает из виду. «Беги», – молюсь я, надеясь, что Килорну хватит проворства. Мэйвен тоже уходит; у принца свое задание – отвлекать мать.

Я двигаюсь к центру толпы, пусть даже ощущение электричества грозит захлестнуть меня. Но пока я не могу его высвободить. Только когда они начнут.

Тридцать секунд.

Впереди возвышается король Тиберий, который над чем-то хохочет вместе с любимым сыном. Он допивает третий бокал вина, и щеки у него залиты серебряным румянцем. Кэл вежливо прихлебывает воду. Где-то слева раздается пронзительный смех Эванжелины – она, вероятно, разговаривает с братом. Четыре человека в этом зале делают последние вдохи.