Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

Солнце красное взошло, принеся рассвет,

Свет и радость принесло, мир храня от бед.

Мери:

«Нам дальше нужно в лес идти, здесь прятаться легко.

И нас увидеть по пути им будет нелегко».

«Вперёд, бесстрашный Брендизайк, – ему промолвил Пин, —

А может, всё таки назад? Там в чаще кто-то был».

Мери:

«Нет, ты смотри, и солнце здесь сияет нам с тобою,

И зелень леса защитит своею нас стеною.

А на пригорочке крутом мы посидим немножко.

Ты посмотри на этот дуб, он как хорош на солнце.

И орки не пролезут здесь, и кони не пройдут.

Хоть у людей и совесть есть, не нужно нам их тут».

Пин:

«Да, конечно, здесь не так, может, и опасно.

Кажется, что лес хорош, с солнышком он ясен.

Но хоть нравится сей лес, лучше подыматься

И обратно на опушку лучше выбираться».

Тут раздался звучный глас, древний и могучий.

Шёл от Древа на холме, полетели сучья.

«Кажется, что лес хорош? Нравится? Глядите.

Лес действительно наш мил, верно говорите».

Вздрогнул Мери, ёкнул Пин, и обнялись вместе.

Старый дуб заговорил, что стоял на месте.

Две коряги иль руки хоббитов подняли

И на самую верхушку дерева сажали.

«Дай-ка посмотрю на вас, – снова глас раздался.

Как ни странно, он не страшным вовсе оказался. —

Думал, бу-ра, бурра, рум, то, что вы есть орки,

И признаться, удивлён от корней до корки…»

Хоббиты глаза открыли, смотрят дуб большой,

Но совсем как в древних сказах – мудрый и живой.

Мягкая кора живая, волосы – листва,

Мох – как борода большая, и блестят глаза.

Добродушные глаза, зелень, глубина…

Словно море-океан, времени волна…

Пин испуган был ещё, Мери удивлён,

Вспомнил, как легенды говорил им Том.

«Неужели ты тот самый Лекарь, Страж Лесной?

Ты совсем не страшный! Добрый и чудной!»

Улыбнулось Древо (мох смешно задрался),

На всеобщем диалекте снова глас раздался:

«Онты называют нас… Ородриммы мы,

Может, скажете свои имена мне вы?»

«А чего уж тут скрывать, мы же ведь не звери,

Мериадок Брендизайк, можно просто Мери».

Пин:

«Перегрин Тук, можно Пин. Мой почтенный род…

Ну а друг мой Брендизайк, сущий колоброд».

Мери:

«Хоббиты зовут наш род», хоббиты из Шира,

Очень славный наш народ, добродушный, мирный…»

Древо:

«Не боятся имена мне назвать свои,

От таких чудес листочки вздрогнули мои…

Но тут знаете, в чём дело – вас не знаю я,

В Книге Жизни Изначалья нет вас у меня.

В Книге Средиземья, хо-бби-тов-то нет.

Как, не знаю вы явились в мир, на белый Свет…»

Пин:

«Вот так штука, слышишь Мери? Ты не существуешь,

То, что должен пиво я, значит, позабудешь».

Мери:

«Я пинка тебе отвешу, вспомнишь ты, пройдоха,

И про пиво и про всё со времён Гороха.

Древо:

«Правда, что-то мне о вас молвил Митрандир,

Вот на днях, совсем недавно, что-то говорил…»

Пин:

«Митрандир – а это кто? Саруман, наверно?

Да, о нас он знает много, это-то и скверно…»

Древень:

«Много у него имён, как у Курунира.

Помню, Гэндальфом мы звали как-то Митрандира.

«Гэндальф?!! – хоббиты вскричали, – Гэндальф,

                                                                    он живой?!

Точно, он не мог погибнуть, волхв он непростой!»

«Расскажи! – воскликнул Мери. – Расскажи всё нам.

Почему он не пришёл? Как он спасся сам?»

Древо:

«Всё потом… как будет время… здесь не нужно спешки.

Даже белки не спешат, коль грызут орешки.

Я из Онтов, род древесный, мало нас осталось,

Мы когда то пели песни, принося в лес радость.

Вы меня зовите Древень. Так меня зовут,

Эльфы называют Фангорн (коль проходят тут)…

А на вашем моё имя кажется длинно,

Ведь веками нарастало, ширилось оно…

Да, своё родное имя, я и не скажу…

Я в отличие от вас в тайне то держу».