Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

Поутру проснулся Мери, слыша шебуршанье.

И знакомое сопенье в сумраке молчанья.

Смотрит: Пин, прокравшись к магу, утащил чего-то

И тихонько отошёл, раскрывая что-то.

Мери приподнялся: «Ты совсем дурак?»

«Тише, – Пин ему в ответ, – посмотрю что, как».

Соблазнился Пин из Шира тайной палантира,

Любопытство очень многих в мире погубило.

Огненно-багровый вихрь в шаре закружился,

Зазвенела тишина – свет преобразился.

Загорелся палантир – был багровым свет.

Пин застыл и зашептал: «Нет. Не надо. Нет».

Хоббит скрючился, согнулся, шар сильней сжимая,

Приникал к нем всё ближе, камень обнимая.

Зло приходит от пороков или от незнанья…

Вскрикнул Пин, потом упал, потеряв сознанье.

Крик ужасный, жуткий крик! Сразу маг вскочил,

Плащ на камень бросил, к Пину подскочив.

Пин с открытыми глазами на траве лежал,

Дёрнулся, затрясся весь в холоде, дрожал.

Пробудились все от крика, в лагере не спали,

Часовые всполошились, люди подбегали.

Гэндалльф:

«Ах ты Перегрин несчастный! Глупый Тук! Хоббит!

Что же ты наделал, бедный! Что ж ты натворил!

Так, в шатёр его скорее, разберёмся там…

Арагорн, неси его, стой… я лучше сам».

«Гэндальф, – Пин шептал, – прости! Я увидел Глаз!

Ты, пожалуйста, прости, ну в последний раз».

Гэндальф:

«Ясно то, что палантир есть у Саурона,

Видит всё, и взор его – жуткий и пречёрный».

Пин:

«Гэндальф… я не знал, что делал… так всё получилось.

Глупо, плохо, неразумно это получилось…»

Гэндальф:

«Нет, мой милый, знал ты всё то, что натворил.

Тайно лез и тихо крал, сам себя корил.

Ладно… Что он видел? Что ты доложил?

Да уж, не было печали, ты нам удружил.

Пин:

«Я видел чёрное небо, я видел тёмную башню.

Я видел засохшее древо, я видел, и было страшно.

Меркли далёкие звёзды, двигалась армия зла,

Тролли, огромные звери, и надвигалась тьма.

А потом… смотрело Око, холод охватил.

И меня всего сковало… ужас наступил».

Маг посмотрел в глаза Пину, внимательно, долго глядел,

Привстал, распрямляя спину, вздохнув облегчённо,

                                                                             присел…

Гэндальф:

«Глаза никогда не лгут, как зеркало кажут обман,

Но Пин не поддался злу и не попал в капкан…

Как же всё как на грани, на тонком лезвии бритвы,

Будь Саурон терпелив, Пин бы не выдержал пытки…

Нам повезло опять, то, что не стал Он ждать.

А сразу хотел завлечь, в Мордор Пина забрать.

Не знал я, что это возможно, всех свойств не узнал

                                                                          палантира,

Древнейшее волшебство – научная тайная сила.

А Око всего лишь морок, для устрашенья оно,

В камень глядит Саурон, будто в простое окно.

Вещий и зрячий камень прошёл сквозь дали времён.

Чёрный зажёг в нём пламень могучий колдун Саурон.

В свой он давно вложил силу и подчинил другие,

Теперь в них опасно смотреть – все чёрные стали такие.

Хорошо ещё, вышло хоть так, а то по гордыне своей

Я бы в него заглянув, в чары б попал из сетей.

Ждало бы меня состязанье, не нужно гадать, кто сильней,

Великий колдун Саурон – чёрный и злой чародей.

Может, давно Саруман попал под чары морока

И сам не заметил обман, его заморочило Око.

Но вот ещё что хорошо, что нам не узнать никогда,

Пин заглянув в палантир, почувствовал мысли врага.

Белое Древо Гондора – засохшее древо князей —

Когда-то в забытые годы жило и цвело для людей.

На Гондор враг устремлён, давно он ведёт войну,

Изматывал постепенно и обескровил страну.

Но сейчас он ударит всей силой, от страха его решенье.

Боится Кольца лишиться и не таит опасений.

Теперь все армады направит, час роковой наступил,

Он раньше, чем думал, ударит, но много имеет сил.

Враг знает, что многие есть, кто могут сладить с Кольцом,

Могущество смогут обречь и станут как сам Саурон.

Ему даже в страшном сне из глубины гордыни

И в голову не придёт, что можно всевластье отринуть.

А то, что ещё уничтожить так то же не может быть,

Никто это сделать не сможет, как можно Кольцо погубить.

И в этом вся наша надежда, безумная нить судьбы,

Я повторяю, как прежде: то Фродо и Огнь горы.

Враг испугался и начал, он знает про Изенгард,

Он видел Пина из Шира – теперь же гадает, что как.

Враг знает про наш поход, но думает: цель – Гондор,

И знает, что маг Саруман тоже влезает в наш спор.

Чтобы запутать врага, придётся нам разделиться,

Я с Пином поеду в Гондор, вы будете здесь таиться.

Ждите сигнальных огней, ждите моих вестей

И собирайте народ со всех ристанийских степей».

Арагорн:

«Всё сделаем так, как надо, вам нужно спешить быстрей,

За Мери присмотрим мы и подождём вестей».

Гэндальф:

«Возьми сей камень у меня, мне стал опасен он.

Тебе я верю, как себе, мой друг князь Арагорн.

Но помни: тёмен камень, ведь враг его пленил,

Стал палантир опасен, в нём много вражьих сил».

Маг поспешил к Теодену: и долго с ним совещался,

А Мери присел вместе с Пином и со слезами прощался.

Гэндальф собрался в путь, и тут послышался клич,

Чёрная страшная тень промчалась, пронзая высь.

Вздрогнули все от страха, ужас, спасенья нет.

Но маг приподнял свой посох, и в небо взметнулся свет.

Гэндальф:

«Назгул, война началась, опять я боюсь не успеть.

Ну что же, мы будем скакать и о победе радеть».

Волшебный конь Светозар понёсся во весь опор,

Ветром – являя свой дар, мчался в далёкий Гондор.