Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

Мертвячьи топи

CDXVI

Великие битвы забытых веков – давно позабылись они,

Болота на месте кровавых боёв возникли в далёкие дни.

Мертвячие топи – прозванье тех мест на тысячи вёрст

                                                                     простирались.

Яд испарений, нет жизни окрест, и гниль в них

                                                           вовсю разрасталась.

Гнилые болота не просто лишь топь, а страшная гнойная

                                                                                    язва.

Мертвячья трясина, след чёрной войны, земная

                                                            болезнь – проказа.

Растения есть, но другие они, как змеи, клубком

                                                                            перевиты,

Желтеют одни, а другие гниют, а третьи совсем ядовиты…

CDXVII

Горлум прошипел: «Вы не бойтес-сь пути. Нос-сы

                                                    зажимайте, и нужно идти.

Здес-сь гадкое месс-сто, но срежем мы путь, а дальше мы

                                                смож-жем уж-же отдохнуть.

И будьте здес-сь осторожны, тут змейсы, пиявсы ж-живут,

Порою пройти невозможно, они на тепло ползут…»

CDXIII

Какие-то стоны, хрипы – страхи в глуби таились.

Хлюпала чёрная жижа, газы с глубин сочились.

Остовы каких-то кустов, будто из страшной сказки,

Кочки уродливых мхов, и синеватая ряска.

Прыгая с кочки на кочку, несколько раз отступились,

Измазались жижей вонючей, на холм они повалились.

Вдруг солнышко появилось, сразу ожили друзья,

Сквозь темень лучи просочились, надежду миру даря.

Горлум приник к воде. Когда-то, поддавшись тьме,

С солнцем он стал во вражде и жил в горах, в глубине…

Горлум:

«Жёлтая морда на небесцах кусается, жалит, жжёт,

Не с-спрячешься в этих кустцах, как плёткой пламенной

                                                                                    бьёт…»

Фродо:

«Терпи, потерпи, Смеагорл, ты же к луне привык,

Ты жил-то средь толщи гор… От света ты просто отвык…

Коль будешь стремиться к свету, то солнце не будет жечь,

Других же лекарств здесь нету, поверь – уйдёт твоя желчь».

CDXIX

Жёлтый камыш у корней, холм-островок средь болот,

Деревья клубками змей скрыли скалистый грот…

Устроили здесь привал и даже зажгли костерок,

Хоть страшно прозябли они, устали идти средь болот…

Горлум не мог есть путлибы, ушёл в трясину за холм,

И страшно было подумать: чем там питается он?

* * *