Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

Пин в удивлении замер, казалось, вошёл Боромир,

То был его младший брат – воин-мудрец Фарамир.

Вести привёз Фарамир и их теперь излагал,

Кивал головой Дэнетор, Гэндальф, казалось, спал.

Об Итилии был рассказ, о передвижении войск,

О том, что с врагами не раз биться им привелось.

Затем Фарамир помолчал, на хоббита посмотрел

И вымолвил: «Это не всё, что я сказать хотел.

Да, несмотря на потери, сегодня великий день.

Я рад, что учитель мой жив, и верю, отхлынет тень.

Я видел оживший миф, невысокликов из зарубежья,

В Итилиенской долине нашего порубежья…»

Закончил рассказ Фарамир, как хоббитов в путь

                                                                     проводил

И как в Кирит-Унгол Горлум их уводил.

Гэндальф с места вскочил, чувств своих не сдержал:

«Когда? Когда это было? Когда ты их провожал?»

Фарамир успокоил мага: «Я понял твои опасенья.

Нет, не схватил их враг, до этого хлынула темень».

Гэндальф присел на кресло: «Да, понял уж… погорячился.

Я… испугался за них и к магии не подключился.

Но… надо ж к Кирит-Унголу и вместе с Горлумом пойти,

В пасть смерти, мимо Моргула, ну есть же другие пути».

Дэнетор:

«Сын мой, я хоть и стар, но из ума не выжил,

По-прежнему, как и встарь всё слышу и многое вижу.

Зачем ты отправил его? Ах, был бы жив Боромир,

Не сделал бы он как ты, неслух ты, мой Фарамир.

Любимый учитель твой сделал тебя дураком,

Как можно играть в благородство и власть удержать

                                                                             притом?»

Фарамир:

«Отец, я, наверно, дурак, но совесть моя со мной.

Как сделал – да будет так, но всё же, отец, я с тобой.

Ты хотел бы, чтобы мой брат на этом бы месте сидел?

Видеть его, не меня ты бы сейчас хотел?»

«Конечно, – сказал Дэнетор, – был предан мне Боромир.

А ты же забыл об отце, дороже тебе Митрандир.

Я горькую чашу пью, вкушаю отраву её,

А ты же сегодня, мой сын, подбавил мне яду ещё…»

Гэндальф:

«Ты думаешь, что Кольцо спасёт Гондор от беды,

Что ты бы хранил его, берёг до крайней поры?

Но только б его ты надел, чтобы прогнать врага,

То тьму бы в себе заимел, душа бы во мрак текла…

Оно не по силам тебе, постой, Дэнетор, не гневись,

Оно не по силам и мне – прошу тебя, охолонись.

Я сам не взял его в дар, старался его отослать,

Лишь бы под власть Кольца, под чары его не попасть…

И может, безумен был план, его уже не изменить,

Нужно надеяться нам и правду сквозь тьму любить».

Взор Дэнетора пылал, огненно-ярым был,

Мага испепелял, но… так же внезапно остыл.

«Если бы да кабы, – с усмешкою он сказал, —

Скоро узнаем мы, наш час, как видно, настал».

CDLX